От полюса к полюсу - [13]

ручным пулеметом, вместе с товарищем побежал вдоль берега по мокрой тундре, огибая

мысы и заливы, чтобы помешать возможной высадке десанта в тылу полярной станции.

Сомов запомнил многое, в том числе и удивительно спокойную во время обстрела

женщину с санитарной сумкой через плечо — диктора радиовещательной станции. О себе

же он говорит вскользь, рисуя себя в виде почти комической фигуры: форменный плащ

поверх ватных куртки и брюк, в карманах — гранаты и винтовочные патроны, через плечо

— старая винтовка на телефонном проводе, на другом плече — огромный мешок из-под

картофеля, туго набитый штабными секретными материалами. В руке — канистра с

бензином на случай, если придется все уничтожить.

Мешок... Вот за этим-то мешком и пожаловал закованный в броню фашист... В мешке

были спрессованы мгновения, часы, дни жизни и Сомова, и синоптика Фролова, и тех

бесстрашных летчиков, которые сообщали свои донесения о ледовой авиаразведке.

Каковы же были часы и дни жизни Сомова в это напряженное время? Некоторое

представление дает его лаконичный дневник. Серенькая тетрадочка в клетку малого

формата с отпечатанной надписью «Рабочая тетрадь». Почти все записи сделаны остро

отточенным простым карандашом: они для себя, но в них ничего недозволенного по

условиям военного времени. Даже бензин назван, как полагается, «продукт Р-9». Возьмем

несколько записей, сделанных в те дни, когда Сомову больше всего хотелось «протолкнуть

караван» в заливе Вилькицкого:

«21.08.42. Получена разведка Стрельцова в проливе Вилькицкого. Разведка мало

эффективна — слишком много тумана. Разработан и передан новый маршрут. Момент

вылета выбирает Фролов. В результате Стрельцов от Усть-Таймыра до Гейберга идет над

сплошным туманом (при отрицательной температуре) и затем выходит на отличную

видимость.

Черепков вновь не вылетел из-за туманов. О Черевичном нет ни слуху, ни духу. Прислал

только разведку у Новых Крестов.

Шумский продолжает стоять у Желания.

Караван прошел Матиссена, идет к проливу Вилькицкого. Обстановка там все еще

остается не совсем ясной. Сегодняшняя ночная разведка должна дать материал для

принятия решения о дальнейшей судьбе каравана.

22.08.42. Еще ночью по донесениям Стрельцова с воздуха стало ясно, что корабли вести

через пролив невозможно.

Стрельцов еще не успел вернуться, как вылетел из Тикси Черепков. На острове Петра он

базироваться не смог и прошел с разведкой в Усть-Таймыр. От Тикси до Петра прошел над

чистой водой. Однако в донесении он сообщает искаженный против задания маршрут,

поэтому не ясно, сохранился или нет массив, располагавшийся к северу от дельты Лены.

Обстановка в проливе Вилькицкого сохраняется почти без перемен. Восточная кромка

продвигается крайне медленно. Западная кромка трех-четырехбалльного льда подошла

уже к Гейбергу. . Разведка обнаружила чистую воду к северу от М. Таймыра и востоку от

острова Большевик. Это обстоятельство, а также полная невозможность проводки судов

обычным путем побудили искать выходы северным вариантом».

Нет, он не просто получал и осмысливал донесения летчиков. Он давал им задания,

разрабатывал маршруты, строил гипотезы. Работал днем и ночью. Колонки цифр говорили

ему не только о льдах на море, но и о характерах наблюдателей — каждый летчик делал

это по-своему. А каково было ждать возвращения товарищей, когда они задерживались!

«Черепков, вылетевший в 09.30 27 августа из Усть-Таймыра, так и не прилетел на Диксон.

На поиски его сегодня выходит Стрельцов»... Это записано 30 августа.

Вскоре бесследно пропал самолет - Антюшева. На самолете Черепкова погиб друг Ваня

Овчинников.

В те же дни из Архангельска на Диксон и далее на восток вышел пароход «Валерьян

Куйбышев». В пути он исчез. Долгие поиски ничего не давали. Наконец маленький

деревянный гидрографический ботик «Норд» обнаружил труп матроса со спасательным

пробковым поясом, на котором стояло название этого корабля. - Позднее Сомов услышал

сообщение со станции Стерлегова: «Я Норд обстрелян подлодкой». Летчики долго

разыскивали маленькое судно, но тщетно. 6 сентября нашли выброшенный морем мешок с

американской мукой, имевшейся на «Норде». В конце сентября, когда Черевичный снял с

разгромленной фашистами полярной станции сотрудника Бухтиярова, на Диксоне стало

известно, что «Норд» героически погиб со своим экипажем, за исключением четверых,

взятых фашистами в плен.

Штабная работа требовала больших сил и энергии. И все же, случалось, выдавались

свободные минуты и даже часы. И тогда Михаил Михайлович вспоминал о том, что он

аспирант профессора Зубова, что давно прошли плановые сроки защиты кандидатской

диссертации. Если бы не война, он уже имел бы ученую степень — научных статей

набралось много.

В марте 1943 года он делает в своей «Рабочей тетради» следующую запись:

«К работе «Пути предвиденья» и т. д.»

Скорость «опускания» Новоземельского массива не есть ли нормальная скорость течения

вдоль берегов Новой Земли с севера на юг? Проверить хотя бы примитивными расчетами.

Просмотреть работы» — следует список 49 работ, среди авторов которых Визе, Зубов,

Дзердзеевский, Лесгафт, Юдин, Карелин, Данилов, Назаров (тот самый, с которым он