От первых слов до первого класса - [8]

Шрифт
Интервал


(1, 10, 21).

*Сяба'ка биси'ць* - собака бежит: увидел в окно бегущих собак. *Даля' сухи'* - дрова сухие. При повторения *сюхи'*. Опять мягкое с при внимании к выговору. *Даля' сили'* - дрова сырые. Что он понимает под сухими и сырыми, неизвестно. Когда он говорил о сырых дровах, то действительно, принес сырое полено, но это, конечно, случайность. Сегодня у взрослых никаких разговоров о сухих и сырых дровах не было. Интересно сохранения согласования. *Па'апа ди'ньга таси'ла* -папа деньги потащил, достает. Я, действительно, открыл письменный стол, где лежат деньги. *Кли'та* - открыта! Обычно с таким заявлением приходит, когда бывает открыта котом форточка.


(1, 10, 22).

*Сяба'ка се'ля, де'бъцька се'ля. Сяба'ка сиди'дить, де'бъцька сиди'ть* - собака села, девочка села. Собака сидит, девочка сидит. У него маленькая оловянная собачка и фарфоровый кукленок. Он их усаживает на стуле. Тотчас, после того как усадил, употребил совершенный вид, а затем настоящее время и то и другое вполне правильно. Конечно, ручаться, что им правильно усвоены эти формы, нельзя, но уже, очевидно, материал накапливается, обе они употребляются, и остается только последовательно их разграничивать. *Кати'ля и'ська* - катил яичко. Катает стеклянное яичко после каждого раза говорит. *Ви'нька* (свинка).

с н' задненебным. Маленькая игрушка. Называет ее также *клю'-клю'* - хрю-хрю. *Тел.а'л.а* - терял, но также *деля'ля*. До сих пор встречается подобная меня глухих и звонких в одном и том же слове, часто уже давно употребляемом, а не только при усвоении. Не значит ли это, что пока он представляет лишь место артикуляции; способ же (смычка или фрикация) и участие голосовых связок (звонкость и глухость) отчетливо еще не осознаются. *Ва'мпа* -лампа. До сих пор он говорил *фампа*. теперь, научившись говорить в, он заменил им ф как более близким к л твердому по звонкости.


(1, 10, 23).

*Се'ня бу'ба та'ля* - Женя пуговицу оторвал. Подошел и сказал: протягивая оторванную от башмака пуговицу. Вчера я ходил с ним к Борису, и он, идя впереди, сам вошел к ним во двор. Был он там за зиму не более 15 раз. Впрочем, перед этим был только накануне. В гостях, увидя на столе левкой, он радостно закричал: *ёка!* (елка), хотя, кажется, со святок разговоров о елке не было, тогда же он это слово говорил. *Калько'ль* - колокол. Называет так и бубенчик (кроме колокольчика).


(1, 10, 24).

Вчера я его пытался познакомить с цветами. Делал это на разноцветных яйцах, которые подарила Мария Николаевна. Указывал ему много раз: красное яичко, желтое, зеленое. Он повторял за мной названия цветов, но, сколько я ни просил дать мне красное яичко, желтое и т.д., он ни разу не дал и не указал требуемое. Сегодня тоже я безрезультатно пытался это сделать. Иногда он, правда, давал требуемое яйцо, но, очевидно, понимая обозначения цвета как название самого яйца. Эта трудность в усвоении цветов, т.е. признаков, характерна - наряду с необыкновенной легкостью усвоения названий предметов и действий. *На'да!* (не надо).

- с пропуском, как часто, первого слога.


(1, 10, 25).

*Ма'ма блёда ниси'ть* - мама блюдо несет. Вместо *блёда* также *блёта*, следовательно, колебание в глухости и звонкости еще продолжается, тоже - и появление о вместо у. *Си'нка* - свинка;ср. *ви'нька*. Также называет люклю' (хрю-хрю), уже с одним ударением вместо двух, как одно слово. *Тапо'ль* - топор. Я ему это слово сказал с неделю тому назад, он тогда же его повторял, но потом совсем не употреблял все эти дни. Оказывается, помнил. *Сяди'ць* и рядом *сядя'ць* - посадить - требование, чтобы его посадили на стул. *И'цька, и'ська* - яичко. Второй вариант раньше. Теперь употребляет и неуменьшительное *ицё*. *Насёля!* - нашел яйцо и с торжестовом прибежал его показывать. *Кли'ська* - крышка. К семасиологии этого слова. Уже указывалось, какие предметы Женя называет этим словом. Сегодня назвал также половинку деревянного яйца. Возможно, что он ее представляет именно той частью, которая надевается сверху. *Ма'ньцик* - мальчик. Почему-то в последнее время стал говорить и' вместо прежнего й или пропуска л с продлением следующего ц'. *Тулю'сь* -трус. Повторил за мной. Значения, конечно, не понимает. Интересно первое у. Это не первый случай появления у в группе согласных. По-видимому, т и д твердые усвоены. Сейчас он говорил * дом*, *там*; до этого употреблял слова с твердыми т и д. Но с , по-видимому, только мягко. Сейчас я ему говорил сам, соль, а он повторял *сям, сёля*. *Ли'пка ба'й-ба'й* - рыбка бай-бай. Уложил рыбку (игрушки, принесенные Капой).

Интересно, что он сам образовал уменьшительную форму. Обычно он говорил *ли'ба*. Кажется, начинается понимание формы прошедшего времени. Сейчас он уселся в коробку и сказал *Ма'ньцик сидить,* а потом встал и заявил *Ма'ньцик сиде'ля* (на форму* ма'ньцик не ручаюсь, ибо не обратил на нее внимания).


(1, 10, 26).

*Кася'ни* (наказанье).

Повторил за Любой. Интересна замена з через с'.


(1, 10, 29).

*Кал.ять бела.ай* (кровать убирай).

Л самое большее полумягкое, но никак не мягкое. *Ся'ся бо'бо* - Саша бобо. Сказал очень сочувствующим тоном, видя, как я собираюсь мазать йодом оцарапанный палец. Уже и раньше я замечал, что "Сяся"у него служит ласкательным словом и употребляется в минуты нежности. *Плято'к да'й.* Проснулся в 11 часов вечера, все капризничал и наконец согласился лечь только с платком, а когда улегся, все спрашивал: *де' плято'к*.


Рекомендуем почитать
Дневники 1914-1917

Дневники М.М.Пришвина (1918–1919) зеркало его собственной жизни и народной судьбы в тягчайшие для России годы: тюрьма, голод, попытка жить крестьянским трудом, быт двух столиц, гражданская война, массовые расстрелы, уничтожение культуры — и в то же время метания духа, любовь, творчество, постижение вечного.В ходе подготовки «Дневников» М.М.Пришвина ко второму изданию были сверены и частично прочитаны места текста, не разобранные или пропущенные в первом издании.


Школа опричников

Книга является воспоминаниями бывшего сотрудника НКВД Александра Бражнева, впоследствии осужденного военным трибуналом за связь с «контрреволюционным элементом». Свидетель и поневоле участник сталинской политики террора в Украине в 1937–1941 гг., автор пытается очиститься от гнетущих воспоминаний прошлого через откровенный разговор с читателем. Массовые аресты в Харькове, Киеве, зверствования НКВД на Западной Украине, жестокие пытки невинных людей — это лишь отдельные фрагменты той страшной картины сталинизма, которая так детально нарисована Бражневым в его автобиографической повести «Школа опричников».Для широкого круга читателей.


Человек, который дал имя Государству

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Е. Ф. Канкрин. Его жизнь и государственная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Человек, который спас Обь (О Залыгине)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


А. И. Левитов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.