От первых слов до первого класса - [5]

Шрифт
Интервал


(1, 9, 24).

*Ле'ля* - Вера. Уже давно. И здесь в мягкое заменено. *Дай сёля* - дай соли. Обычно он говорит *сёль*. Может быть, *сёля* по аналогии с *мака'* (молока).

*Ма'ма ма'ся купа'ть* - мама пошла покупать масло. Вера, действительно, пошла в лавку, но за хлебом. *Кле'ся* - кресло. Ему никто не говорил это слово.


(1, 9, 25).

*Не'тка, не'тька* -нитка. *Ли'сь, леись* - лезь. Вера сказала: "Ну, лезь". Он полез и повторял много раз. Сегодня говорил сначала: *Мака', мака'*, потом стал говорить: *Мацька'*. Возможно, что он стал усваивать суффиксы уменьшительности. Интонация соответствовала значению: говорил он ласково. *Ма'ма, ля'сь* - мама ляжь - ляг. Сам лег и зовет маму. *Ма'ма, сю'па* - мама, супа. Потом стал говорить *сюп*, несколько раз и *сю'пцик*. По-видимому, ласкательно. *Па'па сиди'ть* - папа сидит. Сказал, указывая на меня.


(1, 9, 36).

*Ба'ба кле'ся* - баба кресло. Татьяна Северьяновна села за чаем в кресло, что, действительно, было совсем необычно. Очевидно, он очень внимательно следит за всем происходящим и отмечает новости.


(1, 10).

*Ма'ма сёська* - мама щетка, т.е. метет. Вообще такой тип с пропуском глагола и с указанием дополнения, часто прямого, обычен. *Клю'ць* - ключ.


(1,10, 1).

*Ни'ська лиси'ть* - книжка лежит; с мягкое вместо ж; т мягкое по общему употреблению мягких зубных вместо твердых. *Глясь* - глаз. Когда я сказал "глаза", он начал говорить *гляся'*. *Глу'ськи, глёськи* - игрушки. Называет так свои деревянные обрубки кубики, сделанные Борисом. *Се'ня папа'ля* - Женя попался. Произнес несколько раз, когда я его поймал и сказал: "попася". *Ми'я* - мыло. До сих пор он называл *ку'п-ку'. М - мягкое. *Не'к* - снег, также *ник*. Смотрит в окно, где набивают погреб, и говорит: *Дя'дя ни'к*.


(1, 10, 2).

Да'й диси'* - дай часы. Кроме часов, он так называет дощечку от градусника, потому что Лена, играя с ним и устраивая дом, объявляла эту "скалу" часами. Д в "дай" твердо. *Калё* - калоши. Указывая на свои калоши в шкапчике. Сейчас ему не называли. *Муси'на* - мужчина. Вчера была переписчица и записала, что у нас двое мужчин. Поэтому Вера ему сказала: "Ты мужчина", и он с тех пор говорит; что это у него обозначает, неизвестно.


(1, 10, 3).

*Па'па, пе'цька, тапи'ць!* - Папа, печку топить. Приказание. Взял меня за палец и тащит к печке. Т твердое.


(1, 10, 4).

*Па'па тайа'* - Папа, вставай: в заменено "й". *Сипа'ць хацю'* - Хочу щепать [лучину]. Взял готовую лучину, поставил ее на стул, как я ставлю полено. Начал ломать лучинки, ушиб руку и глаз, жалобно стал говорить *бо'-бо'* и подошел ко мне с протянутой рукой. Когда я ему прочел заговор: "У кошки боли, у собаки боли..." и поцеловал ручку, он сказал: *глясь* (глаз).

и подставил его для поцелуя. *Клю'ка, кулю'ка* - клюква. Вера отбирает клюкву, он сначала клянчил у нее, а потом пришел ко мне и тащил меня за руку, приговаривая. У в предударном слоге очень коротко. Оба варианта чередуются в многочисленных повторениях. *Ни'ську цита'ть хацю'* - книжку читать хочу. *Не'ка* -снег. Смотритв окно на идущий хлопьями снег. Следовательно, падающий снег обозначает тем же словом, что что и в сугробах. Непонятно а в окончании. *Ни'ська папа'ля* - книжка пропала. Ходит ищет книгу и приговаривает.


(1, 10, 5).

*Кале'та* - котлета. Говорил, когда Вера жарила котлеты, и после.


(1, 10, 6).

*Клю'ць* - ключ.


(1, 10, 7).

*Ки'ська пи'ць* - Киська пьет. Констатирует факт. Кот, действительно, пьет воду. Сегодня ему пришла мысль составить скамейки, которая его чрезвычайно увелекла. Он схватил скамейку и со всех ног побежал с ней, но не рассчитал и на всем бегу упал так, что несколько раз перевернулся. Когда я его поднял и в утешение обещал сахара, то он раскричался еще больше и стал выкривать: *Каме'ка!* Лишь только я его спустил, он опять схватил скамейку, моментально перестал плакать и побежал приставлять ее к другой. *Ми'ма* - мимо. Несколько раз повторил за мной. *Для'стье* - здравствуйте. Встретил меня такими словами. *Катю'ка* - катушка. Увидел под сундуком и сказал несколько раз. *Ця'нк, ця'ньцик* - по-видимому, чай и чайник. Стоит около двух чайников на сундуке, забытых бабушкой, поднимает по очереди крышки, сует палец в дудочку и приговаривает. *Па'па, ни'ську цита'ць* - Папа, книжку читать. Может быть, "ниську" - вин. пад.


(1, 10, 8).

Еще вчера говорил *Ва'ля*, причем в губно-зубное при разных произношениях чередовалось су неслоговым. Сегодня говорил то же. Тогда я предложил ему сказать "вода", и он два раза сказал *вадя'*, но потом стал говорить по-привычному *бадя'*. При следующем опыте за мной он говорил то *вадя'*, то *уодя'*, причем характерно, что лабиализация для у вызвала рядом не обычное в этом слове а, а о. Потом я ему предлагал говорить "Вера". С явным усилием и колебанием он произносил *уе'ля*, но несколько раз говорил и *ве'ля*. Несомненно, были варианты с билабиальным в. Слово же девочка, несмотря на все мои повторения, говорил по-прежнему *де'бъцька*. Спустя некоторое время он говорил уже *ле'ля вместо Вера. Во время рассказывания ему сказок, которые он с удовольствием слушает, он часто повторяет слова, причем (кончено, если они отличны).


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.