От ненависти до любви - [42]

— Я узнаю, насколько популярны книги твоего отца, и, когда в следующий раз буду в Лондоне, постараюсь убедить издателей увеличить тиражи его книг.

— Это было бы для меня самым лучшим подарком! — воскликнула Атейла. — Спасибо… Спасибо тебе за то, что ты понимаешь меня.

Граф молча поцеловал ее.

Потом, взглянув на часы над камином, Атейла поняла, что пора подниматься наверх и укладывать Фелисити.

— Я действительно могу поужинать с тобой сегодня? — спросила она.

— Поверь, я не собираюсь сидеть в столовой в одиночестве, — ответил граф. — И нам еще многое надо сказать друг другу после ужина, хотя, возможно, не словами.

Он смотрел на ее губы, и Атейла ощутила сладость его поцелуя.

Но пора было уходить. Атейла улыбнулась графу и вышла из комнаты прежде, чем он успел остановить ее.

Поднимаясь наверх, Атейла повторяла про себя благодарную молитву за то счастье, которое она обрела так неожиданно в тот момент, когда, казалось, впереди у нее не было ничего, кроме страха и нищеты.

Фелисити уже поужинала и, готовая ко сну, сидела на кровати, когда Атейла вошла в детскую.

— Представляете, — воскликнула Фелисити, — мы с Дженни угощали кукол, и они так объелись, что теперь, я боюсь, у них заболят животы!

— Надеюсь, что с тобой такой же беды не случится, — ответила Атейла.

— Конечно, нет! Ведь вы обещали, что завтра мы с вами поедем кататься. И может, даже папа поедет с нами?

— Я уверена, он будет рад присоединиться к нам, — сказала девушка, и Фелисити запрыгала от радости.

— Я люблю папу, когда он катается со мной, — весело заявила она. — И когда все эти глупые люди уедут из замка, он, может быть, будет кататься каждый день!

Атейла почувствовала, как ее сердце переворачивается при мысли о том, что скоро им с Фелисити придется уехать в чужой дом. Она постаралась не думать об этом сейчас, прочла вместе с Фелисити молитву и поцеловала ее перед сном. Фелисити обвила ручками шею и поцеловала, прошептав:

— Я люблю вас, мисс Линдсей. И всех остальных тоже, как вы говорили мне.

Она замолчала, словно что-то обдумывала про себя, потом добавила:

— Я люблю вас, и папу, и бабушку, потому что она разрешает мне играть ее драгоценностями, а еще Дженни и Джексона и, конечно же, Стрекозу, хотя и не так сильно, как вас.

Атейла засмеялась:

— Спасибо, моя дорогая! Фелисити снова поцеловала ее. Девушка подоткнула одеяло и прошептала:

— Спокойной ночи, моя хорошая. Пусть Бог хранит тебя и ангелы берегут твой сон.

Так в детстве говорила ей мама, когда укладывала спать. И сейчас, выходя из комнаты, Атейла подумала, что Бог и его ангелы действительно защитят девочку, и еще, что больше никогда в жизни она сама не усомнится в могуществе Того, кто не отверг ее молитвы.

Дженни уже приготовила для нее ванну, и они долго обсуждали, какое платье лучше надеть к ужину. Атейла впервые рассказала Дженни о своем отце, о его статьях для Королевского географического журнала и о том, что граф читал их, потому что он президент общества.

— Вы понимаете, как приятно и неожиданно для меня, что в замке есть люди, которые знают, кем был мой отец и как много он сделал для изучения Африки.

— Да не важно почему, мисс, но очень хорошо, что вы будете ужинать внизу. Ваше место там. Мы все вчера заметили, что вы были красивее всех остальных дам на приеме, — ответила Дженни.

— Спасибо, — улыбнулась Атейла. Они выбрали серебристо-белое платье, в котором Атейла казалась совсем молоденькой. Ей казалось, что графу такой и хотелось ее видеть: молодой и не тронутой никем до него.

Когда она уже была готова, девушка на секунду остановилась перед зеркалом. Ее показалось, что глаза так ясно говорят о счастье и любви, что, пожалуй, граф поступает мудро, отсылая ее. Невозможно было бы скрыть, что они любят друг Друга.

— Я люблю его! Я люблю его! — прошептала она своему отражению и вышла из комнаты. В коридоре она встретила Дженни.

— Да, кстати, мисс, я совсем забыла, ведь вам пришло письмо. Сегодня, после обеда. Я положила его на камин.

— Письмо? — удивилась Атейла.

— Да, мисс, с иностранной маркой. Вы же заходили в комнату ее светлости, я думала, вы заметите его.

Атейла прошла в детскую и взяла письмо, которое лежало рядом с каминными часами. Как она и ожидала, оно было из Танжера. Почему-то Атейла решила, что оно от графини. Ей было страшно вскрывать его. Она боялась прочесть что-то, что могло испортить им с графом этот вечер. Но и спуститься к нему, не прочитав письмо, она не могла.

Медленно, потому что пальцы у нее дрожали, Атейла вскрыла конверт. Там лежал тонкий, сложенный пополам листок бумаги. Развернув его, девушка узнала почерк отца Игнатия.

Она подумала, как он добр, что не забыл о ней, и начала читать письмо, написанное мелким красивым почерком. +++

Моя дорогая Атейла, Я молюсь Господу, чтобы он помог вам благополучно добраться до Англии. Надеюсь, что ты уже в Рот-Касле и что граф был рад вновь увидеть свою дочь.

К сожалению, поводом для моего письма послужили весьма печальные события. Вчера умерла графиня, завтра состоятся ее похороны.

Доктор считает, что у нее было сильно поражено легкое и не было никакой надежды, что она поправится. Туберкулез, увы, отнимает жизнь у многих людей, потому что лекарства от него не существует.