— Слишком поздно? — удивился Анджело. — Эта новость должна была тебя отрезвить.
— Все не так просто.
— По-моему, как раз наоборот.
Гвенна дерзко вскинула подбородок.
— А ты сам когда в последний раз влюблялся?
Анджело не знал, что ответить. Он никогда ни в кого не влюблялся и был не готов обсуждать эту тему. Вопросы о личной жизни раздражали его.
— Почему ты можешь меня спрашивать, а я тебя не могу? — бросила в тишину Гвенна.
— Dio mio. Я не влюбляюсь, и точка.
Гвенна пристально уставилась на него.
— Ты не был влюблен? Никогда?
— Ну и что с того? — Его раздражало сочувствие в ее взгляде.
Гвенна жалела, что задала ему этот вопрос. Ей было ужасно больно за него, и она поспешила нарушить неловкую тишину:
— Полагаю, встреть я человека, достойного любви, я смогла бы забыть Тоби. Впрочем, это было бы довольно сложно. Он интересная творческая личность. У нас с ним много общего.
— Ну конечно, — усмехнулся Анджело. — Земля, растения.
Ее черты напряглись.
— Тоби действительно особенный. Он добрый и внимательный. Достойный любви.
Хотя Анджело не искал любви, эти слова глубоко его уязвили.
Когда они приехали в Певерил-хаус, было уже за полночь. Частный лифт доставил их в роскошный многокомнатный номер. Когда Гвенна вошла внутрь, ей навстречу с громким лаем выбежал Пиглет.
— О боже, ты привез его с собой! — радостно воскликнула Гвенна. — Спасибо.
Затем она начала гладить Пиглета с такой нежностью, что Анджело невольно позавидовал этой взбалмошной уродливой собачонке. Негодуя на себя за эту слабость, он пожелал Гвенне спокойной ночи и пошел в душ.
Гвенна проснулась в девять часов утра. Анджело не разбудил ее. Должно быть, он почувствовал, как она была измотана. Ее удивляло, что он не стал ее расспрашивать о семейных проблемах. Но если это его не интересовало, тогда зачем он отправился за ней в Сомерсет?
Как бы ей ни было сейчас тяжело, она больше не могла тянуть с принятием решения. Одна мысль о том, что ей придется просить у Анджело деньги, вызывала у нее тошноту. Но она была слишком многим обязана своему отцу и считала своим долгом помочь ему.
Когда она вошла в комнату Анджело, он поприветствовал ее кивком головы. Прислонившись к столу, он разговаривал по телефону на итальянском. Украдкой наблюдая за ним, Гвенна мысленно готовилась к предстоящему разговору.
Наконец Анджело отложил телефон и подошел к ней. В светлом костюме безупречного покроя, шелковой рубашке и модном узком галстуке он был просто неотразим.
— Ты хорошо спала? — небрежно спросил он.
— Да, спасибо.
— А я всю ночь глаз не сомкнул. — Его лицо было напряжено, лихорадочный блеск в глазах был красноречивее всяких слов. — Иди ко мне. У меня есть для тебя сюрприз.
Заинтригованная, Гвенна подчинилась, и он положил руки ей на бедра.
— Я решил, что нам с тобой нужно немного отдохнуть, bellezza mia. В конце недели мы летим на Сардинию.
— Ты шутишь? — воскликнула Гвенна.
— У меня там огромный дом с садом. Уверен, тебе он понравится.
Девушка неуверенно посмотрела на него.
— Разве ты не хочешь узнать, для чего мне вчера понадобилось ехать в Сомерсет?
Анджело медленно выдохнул.
— Я все знаю.
Она нахмурилась.
— Откуда?
— У меня хорошие информаторы.
Гвенна облизала пересохшие губы.
— Мой отец взял деньги из фонда, чтобы возместить убытки, нанесенные им «Фернридж».
Анджело прижал к ее губам указательный палец.
— Этот разговор начинает принимать неприятное направление. Давай оставим все как есть, хорошо?
Ее ресницы затрепетали от возмущения, на щеках загорелся румянец.
— Как ты можешь так говорить? Он мой отец, и, несмотря ни на что, я люблю его, — сказала она. — Да, он слабый человек, да, он злоупотребил доверием других, но тем не менее он остается моим самым близким родственником. Я многим ему обязана и хочу, чтобы у него появился шанс изменить свою жизнь.
Анджело театрально вскинул руки и, отвернувшись от нее, насмешливо произнес:
— Горбатого могила исправит.
— Он не сможет это сделать, если никто не будет в него верить. Если комиссия выдвинет в его адрес обвинения и он отправится за решетку, для него все будет кончено. Пожалуйста, одолжи ему денег. Обещаю, он вернет все до последнего пенни.
— Dio mio. А где гарантия? — Анджело с сарказмом посмотрел на нее. — Тебе почти удалось убедить меня в том, что ты не такая, как все. Женщина с принципами. До сих пор ты была единственной женщиной, которая не просила у меня денег и драгоценностей.
Гвенна почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Она презирала себя за свой поступок, однако по-прежнему считала своим долгом помочь отцу.
— Ты также говорила мне, что тебя нельзя купить, — мрачно напомнил ей Анджело. — Но ты только что назвала свою цену.
У Гвенны на глаза навернулись слезы.
— Анджело, я, правда, не хотела этого делать.
— Однако сделала. Думаешь, меня волнует, что будет с твоим отцом? Боюсь, что нет. Он преступник, и я больше не собираюсь его выгораживать. Не хочу доставлять тебе такое удовольствие.
Последнее заявление было равносильно неожиданной пощечине. Анджело казался сейчас таким холодным и далеким, что это напугало ее. Прошедшего месяца словно не бывало. Перед ней сейчас стоял тот безжалостный незнакомец, с которым она встретилась в «Фернридж Ледер».
