От любви не спастись - [9]

Рафаэль пожалел, что два дня назад удержался от соблазна как следует отшлепать капризную девицу.

– Как я уже говорил, – невозмутимо продолжал он, делая знак водителю двигаться вперед, – усадьба Цезаря не тюрьма и не крепость и находится отнюдь не в дикой глуши. Там есть город…

– В десяти километрах двухстах метрах. Именно так ответил Цезарь на аналогичное замечание Грейс, насколько я помню, – упорствовала Бет. – Для тех, кто привык жить в огромном оживленном Лондоне, это и есть дикая глушь. А как я буду добираться до работы? Уж точно не на лимузине с шофером. – Она рассеянно кивнула Эдварду: – Не обижайтесь.

– Что плохого в том, чтобы ездить в комфортабельном автомобиле? – полюбопытствовал Рафаэль.

Бет взглянула на него с нескрываемым сожалением и произнесла:

– Я всего лишь младший ассистент пиар-службы.

– Ну и что?

– А то, что даже старшие менеджеры не приезжают в издательство на лимузинах!

Рафаэль пожал плечами:

– Мне их очень жаль, но…

– Попробуй на минуту спуститься в мир простых смертных, – перебила его Бет с негодованием. – Покинь башню из слоновой кости, где властвует Цезарь и откуда моя сестра пытается выволочь его на свет Божий, невзирая на отчаянное сопротивление. Похоже, ты вполне там прижился и забыл, что обычные люди не летают на частных самолетах, не ездят в лимузинах. Нам привычнее автобусы и метро или такси, если хотим шикануть.

– Пожалуй, в данных обстоятельствах я готов признать, что лимузин будет выглядеть несколько… вызывающе, – согласился Рафаэль и помрачнел, заметив победную улыбку Бет. – Но признать чужую точку зрения еще не значит согласиться с ней. Цезарь дал мне четкие инструкции…

– А если бы он приказал тебе прыгнуть с моста в реку, ты бы прыгнул? – приторным тоном протянула Бет.

– Только в том случае, если бы ты тонула.

– Значит, у нас есть хотя бы небольшой простор для маневра?

– Для маневра, но не для ошибки, – напрягся Рафаэль. – С моей стороны было бы вершиной глупости разрешить тебе пользоваться общественным транспортом.

– Знаешь, чем скорее ты поймешь, что у тебя нет полномочий разрешать мне что-то, тем скорее мы придем к решению, которое устроит нас обоих.

– Ты забываешь, что меня-то уже все устраивает. – Рафаэль довольно улыбнулся.

У Бет в который раз ощутила себя героиней задачки, в которой непреодолимая сила воздействует на нерушимую стену. Никто и никогда не ограничивал ее свободу так категорично.

– Ты всегда так упрям?

– Если дело касается вопросов безопасности, то да.

При всем своем упорстве Бет знала, когда нужно признать поражение. В данном случае стена в лице Рафаэля действительно оказалась нерушимой.

Она тяжело вздохнула:

– Ладно, я готова провести пару дней в Хэмпшире, но мне надо заехать домой за одеждой, в которой хожу на работу. После чего разрешу тебе отвезти меня на работу в лимузине. – Она сделала паузу и продолжила с вызовом: – Но я абсолютно запрещаю тебе переступать порог моего издательства. Договорились?

– Я не Цезарь…

– Поверь мне, я в курсе. Договорились?

Рафаэль внимательно посмотрел на Бет.

– Согласен, – кивнул он наконец и дал указания шоферу поворачивать к ее дому.

Эта локальная победа оставила Бет в сомнениях, выиграла ли она что-нибудь на самом деле. Или Рафаэль заранее предвидел такой поворот событий и был к нему готов.

* * *

– Грейс говорила, что в доме есть зал с тренажерами?

Рафаэль повернулся к Бет, прервав разговор с начальником английской службы безопасности Цезаря, встретившим их в холле особняка в Хэмпшире.

Бет вела себя непривычно тихо с той минуты, как увидела чужих людей, деловито шныряющих по комнатам ее дома. Молча поднялась в спальню за вещами, пока Рафаэль внизу обсуждал технические вопросы, и не проронила ни слова на обратном пути.

Рафаэль заметил, что девушка бледна.

– Да. Над гостевой спальней направо вверх по лестнице.

– Там есть боксерская груша?

Он заломил темную бровь:

– С моим портретом?

– Желательно. Впрочем, Цезарь тоже сойдет.

Рафаэль не мог понять, почему ровно в половине случаев реплики Бет вызывали у него желание рассмеяться, а в половине – задушить ее. На сей раз он не удержался от улыбки:

– Нет, но пока ты можешь просто пришпилить к мешку фотографию одного из нас. Тебя это утешит?

– Вполне.

Рафаэль нахмурился, увидев, что одновременно с потугами на юмор Бет едва сдерживает уже блестящие в глазах слезинки.

– Ты что, собираешься плакать?

Ужас в голосе Рафаэля мог бы развеселить Бет: как все большие сильные мужчины, он, скорее всего, не знал, как реагировать на женские слезы. Но сейчас ей было совсем не до смеха. Если ситуация в Аргентине казалась невыносимой, то в Англии ждал кошмар, который становился страшнее с каждой минутой.

– Может, ты заметил, что стало с моим домом? – Бет вся сжалась при воспоминании о целой армии техников и рабочих, превращавших дом, который она считала своим, в такую же неприступную крепость, как особняк Цезаря.

Взгляд Рафаэля выразил сожаление.

– Если бы ты подождала два дня, даже не заметила бы, что там велись какие-то работы.

– За исключением того, что я теперь не смогу открыть дверь или окно, не отключив сигнализацию. Это трудно не заметить.