От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор - [15]
Чтобы попасть на Лоб-нор, мы должны были первоначально итти почти прямо на юг в долину Тарима, расстояние до которого от Корла 86 вёрст. Местность первоначально представляет волнистую равнину, покрытую галькой или гравием и вовсе лишённую растительности. Такая кайма, шириною от 20 до 25 вёрст, местами более, местами менее, сопровождает подножие невысокого, безводного и бесплодного хребта Курук-таг, составляющего последний отрог Тянь-шаня в Лобнорскую пустыню. Этот Курук-таг, как нам сообщали, стоит по южную сторону озера Багараш и, протянувшись к востоку почти на двести вёрст от Корла, теряется в пустыне глинистыми или песчаными холмами >(20).
За ближайшей к горам каменистой полосой, резко обозначающей, как мне кажется, берег бывшего моря, расстилаются необозримой гладью пустыни Тарима и Лоб-нора >(21). Почва здесь состоит или из рыхлой солёной глины, или из сыпучего песка; органическая жизнь крайне бедная. В общем, Лобнорская пустыня самая дикая и бесплодная из всех виденных мною до сих пор в Азии, хуже даже Алашанской >(22). Но прежде чем перейти к более подробному описанию этих местностей, сделаю краткий гидрографический очерк всего нижнего течения Тарима.
Как упомянуто выше, мы должны были, следуя из Корла к югу, пересечь две довольно порядочные речки — Конче-дарья и Инчике-дарья. Первая из них[43] вытекает из озера Багараш, прорывает близ Корла последний отрог Тянь-шаня и, сделав небольшую излучину к югу, направляется затем на юго-восток и впадает в Кюк-ала-дарья — рукав Тарима. Протекая с значительной быстротой по рыхлой глинистой почве, Конче-дарья, равно как и сам Тарим, все его рукава и притоки, вырыли себе глубокие корытообразные русла. Ширина Конче-дарьи там, где мы переправились через неё вторично, от 7 до 10 сажен; глубина 10–14 футов, иногда и более. Менее нежели в десяти верстах к югу от Конче-дарьи, поперёк нашего пути стала Инчике-дарья, которая, пройдя немного к востоку, теряется в солончаках, а в большую воду, быть может, сливается с Конче-дарьёй. После долгих расспросов мы узнали, что Инчике составляет рукав Уген-дарьи, впадающей поблизости в Тарим и притекающей сюда из Мусарта, мимо городов Бай и Сайрам. На меридиане города Бугура от Уген-дарьи справа отделяется рукав, направляющийся прямо в Тарим, а немного ниже, слева, отходит Инчике-дарья.
На Тарим мы вышли там, где в него впадает Уген-дарья, имеющая сажен 8—10 ширины. Сам же Тарим является здесь значительной рекой, сажен 50 или 60 ширины, при глубине не менее 20 футов. Вода здесь светлая, течение весьма быстрое. Река идёт одним руслом и достигает здесь самого высокого поднятия к северу. В дальнейшем течении Тарим стремится к юго-востоку, а затем почти прямо к югу и, не доходя Лоб-нора, впадает сначала в озеро Кара-буран.
У местных жителей описываемая река всего реже известна под именем Тарима. Обыкновенно её называют Яркенд-дарья, по имени Яркендской реки, наибольшей из всех, дающих начало Тариму. Последнее название, как нам объясняли, происходит от слова «тара», т. е. пашня, так как воды Яркендской реки в верхнем её течении во множестве служат для орошения полей.
Верстах в пятидесяти ниже устья Уген-дарьи, от Тарима слева отделяется большой (20–25 сажен шириной) рукав Кюкгала-дарья, хоторый течёт самостоятельно около 130 вёрст, а затем соединяется с главной рекой. В этот рукав с севера впадает Конче-дарья.
Кроме Кюк-ала-дарья, Тарим в своём нижнем течении не имеет значительных рукавов и идёт большей частью одним руслом >(23). По берегам, справа и слева, рассыпались болота и озёра. Те и другие, всего чаще, образованы искусственно местными жителями для рыбной ловли и пастьбы скота, которому тростник доставляет единственный корм в этой злополучной стране. Сам Тарим помогает искусственному обводнению его долины. Именно на берега реки, обросшие лесом, кустарниками и тростником, сильные весенние бури наносят кучи пыли и песку, так что мало-помалу эти берега повышаются над окрестностью, в которой та же самая причина, т. е. бури, понижают почву, выдувая верхний слой рыхлой глины. В то же время, вероятно, и уровень реки, постоянно засыпаемой пылью или песком, постепенно понемногу повышается.
При таком явлении стоит лишь прокопать берег, как вода хлынет из реки и затопит более или менее обширное пространство. Сюда, вместе с водой, заходит рыба, а через несколько времени здесь начинает расти тростник. Затем спускная канава засыпается, озеро мелеет, бывшая в нём рыба без труда вылавливается, и на обсохших местах пасутся бараны. Когда тростник съеден, можно повторить прежнюю историю и опять получить впоследствии рыбу и пастбище.
Общий характер местности по всему вышеописанному нижнему течению Тарима один и тот же: на правом берегу реки, невдалеке от неё, тянутся голые сыпучие пески, набросанные невысокими (20–60 футов на глаз, издали) холмами. Эти пески неотступно сопровождают Тарим до его впадения в озеро Кара-буран, а затем уходят вверх по реке Черчен-дарья и продолжаются на юго-запад почти до города Керии. Так же и вверх по Тариму, от устья Уген-дарьи, голые пески тянутся весьма далеко. Вообще вся площадь между правым берегом Тарима с одной стороны и Прикунлунскими [Прикуэньлунскими] оазисами — с другой, переполнена, как нам сообщали, сыпучими песками и вовсе необитаема.
