От Копакабаны до Амазонки - [98]

Мы отказывались, они настаивали. После я спросил Леонидаса, почему они так легко пригласили нас, несмотря на его темную кожу. «Конечно, к неграм существует предубеждение, — ответил он, — но не к цвету кожи, нет. Недолюбливают наши манеры, наш язык. Это не расовое чувство, а опасение, что мы не сможем как следует себя вести, что мы будем грубить, хамить. Но как только видят, что мы хорошо воспитаны, культурны, тут уже все. Они сразу поняли, что ты иностранец, а я был с тобой, я говорил на твоем языке, мы были друзьями, цвет кожи здесь не имеет значения».

Наследие рабства не давит, в этом надо отдать должное этому народу, показавшему беспрецедентный пример Новому Свету. Здесь как бы иллюстрируется утверждение Жана Ростана: «Расистские теории являются произвольными построениями, основанными на примитивной тенденциозной антропологии».

«Там, где смешиваются расы, выбивается ключ культуры», — писал Ницше. Я не знаю, смешение ли рас породило здесь в человеческих отношениях нежность и, очарование, сердечность и уважение, чувство компромисса и настойчивость, дало красоту женщинам и мужчинам, но, поскольку самолет на Мату Гроссу никак не собирается лететь, я складываю блокноты в чемоданы, сожалея о том, что должен покинуть такую нежную и страстную, такую громадную и противоречивую, но единую Бразилию, единую даже в своих двух лицах — вчерашнем и сегодняшнем, что предвосхищает завтрашнее.

Я ни разу не почувствовал себя здесь иностранцем, чужим или отвергнутым. Никогда мне не было так легко быть человеком и жить. Разве мог я подняться по трапу «боинга» Эр Франса и не взглянуть в последний раз на заснувшую бухту Тижука и захватанный, но реальный символ — Сахарную голову?

Доход на душу населения на Северо-Востоке по-прежнему составляет 35 франков в месяц… надолго ли?

После моего приезда «Ханна корпорейшн» хотела утвердиться концессией на громадном месторождении железа в Минасе, но была отвергнута усилиями правых фабрикантов и левых националистов. Новая Бразилия понемногу теряет связь со старой.

Преисполненная энергией, владея несметными богатствами железа, алмазов, марганца, никеля, олова, бокситов, леса… она может стать через 20 лет одной из пяти великих держав мира: она это знает и хочет.

Приструнить своих латифундистов, накормить своих голодных, развить внутренний рынок, призвать к порядку иностранные капиталы, ликвидировать неграмотность… вот первые необходимые шаги.

Как они будут сделаны?

Артур Шлезингер, специальный советник Д. Ф. Кеннеди, дал совершенно ясную дилемму: «Либо управляемая революция, либо кастристская».

Которая из двух? Если Л. Б. Джонсон не сможет сдержать, как это пытался сделать Д. Ф. Кеннеди, акульих аппетитов североамериканских концернов, события могут принять крутой поворот…

Это, конечно, не изменит общего пути Бразилии — этой плодородной, яркой, приветливой, неистовой и сказочной страны, и, конечно, сбудемся предсказание Виктора Гюго: «Вы будете завтра Европой!..»

Послесловие ЧТО ЖЕ СЕЙЧАС?.

Войско, которое выходит из-под закона, вскоре впадает в анархию.

Кардинал де Ретц

Книга эта была уже написана, когда вооруженным переворотом оказалось свергнуто правительство Гуларта. Было бы нечестным и в высшей степени глупым менять в ней хотя бы абзац, ибо проблемы, затронутые в книге, остаются прежними: военный переворот никогда еще не заканчивался хозяйственными реформами. Он едва-едва способен отдалить необходимость решения и… тем самым вызвать революцию.

Однако ход событий не может оставить нас равнодушными, тем более что мысль невольно останавливается на разительном сходстве явлений, хотя история никогда не повторяется в одинаковом виде. Президент Варгас был доведен до самоубийства, президенту Кубичеку (об этом часто забывают) после победоносных выборов всеми силами пытались помешать вступить в должность, президент Куадрос был вынужден уйти в отставку и президент Гуларт отстранен от власти при одних и тех же обстоятельствах, а именно в тот момент, когда они пытались проводить политику национальной независимости и когда их подозревали в намерении призвать к порядку филиалы гигантских североамериканских предприятий, затормозить вывоз как бразильских, так и иностранных капиталов, обуздать спекуляцию, поднять уровень жизни и провести аграрную реформу.

И во всех событиях виден один и тот же дирижер: Карлос Ласерда во главе адмиралов и генералов-экстремистов.

Небезынтересно вспомнить вслед за Клодом Жюльеном из «Монд», что в августе 1961 года представитель госдепартамента выразил в Вашингтоне протест против вручения президентом Куадросом высокой награды кубинцу Че Геваре, а через неделю военные министры вынудили президента уйти; тот же госдепартамент в марте 1964 года представил в палату представителей доклад, где президент Гуларт обвинялся в «терпимом отношении» к распространению коммунистического влияния в его правительстве, а через четыре дня президент был свергнут военным мятежом. Поспешные поздравления президента Джонсона по этому поводу еще более усугубляют двусмысленность положения.

С 15 апреля 1964 года президентское кресло занимает генерал Кастелло Бранко.