От кетменя до мундира посла. Страницы жизни семьи, республики, страны - [23]
Много лет спустя мы с дочкой и внучкой посетили город детства и позднего отрочества Светланы. Далее приводится рассказ от первого лица:
– Неман совсем обмелел, в годы моего детства по этим вот местам еще бегали большие и малые катера, сейчас этого нет. Мост, что ведет к моему дому на проспект Йозапавичуса, построили новый. Мы проходим мимо бара «Апинелис», он здесь же находился и пятьдесят лет назад, иногда здесь нас угощали вкусными цеппелинами (большие картофельные клецки). Вот мы и добрались до костела Святого Сердца Иисусова, а за углом, мы уже повернули туда, мой дом. Я долго смотрела на окна своей квартиры, точно хотела увидеть маму и рано ушедшего папу. Это были те окна, с которых раздавался голос родителей: «Света, уже поздно, пора домой!», а с игры дворовые не отпускали, я отвечала, ну еще полчасика. Как я была тогда счастлива! Сейчас за окнами моими не лежат снега (на дворе – май) и видны лишь уголок двора, газон с пустой скамейкой, липа, рябина да голубое небо. У этой скамейки мы пристраивали стулья и с учительницей по астрономии, имя ее не припомню, изучали созвездия на темном фоне небосвода. Мы познавали мир планет и звезд, окутанный мифами и легендами, загадками и тайнами. Родителей давно уж нет, со дня смерти папы, Попова Владимира Ильича, миновало почти полвека, а память и горечь потерь о них, прошедших Великую Отечественную войну (а отец прихватил и финскую кампанию), не отпускает. С фронта он вернулся в двадцать семь лет капитаном. О войне он не любил рассказывать и говорил: «Дочь, было очень страшно!» Единожды он обмолвился, как зенитной артиллерией прямой наводкой громили немецкие танки. Только сама, прикоснувшись к трагическим событиям в Кыргызстане во время двух «революций» и на Украине во время «революции достоинства», я стала понимать, почему он не хотел об этом вспоминать и тем более рассказывать мне, ребенку… О чем? О боли, холоде и голоде? О тысячах километров по грязи и потерянных в боях друзьях? Нет, время не лечит. Выше этажом живет семья тех лет. Татьяна лет на семь младше меня. Заметила нас у парадного подъезда, пригласила в копию моей квартиры, и опять я оказалась в плену своего детства и своей юности. Слез не удержать. Взгляд скользит по кухне, напротив санузла просторная кладовка, с ней у меня связано забавное воспоминание. Папа принес домой огромную гроздь зеленых бананов, доставленных военно-транспортным судном из субтропиков Африки. Что делать с этим экзотическим лакомством? Открываем Большую Советскую Энциклопедию, читаем: «Отдельные виды бананов в пищу употребляются в жареном и вареном виде». Пожарили, он оказался совершенно безвкусным. Мама отложила серповидный плод в кладовку и совершенно забыла о нем. Через несколько дней по какой-то необходимости открыла кладовку, и ее взору явились бананы ярко-желтого цвета. Их просто нельзя было не попробовать, вкус мучнистой мякоти деликатеса был превосходный. Я съела много, с тех пор я их употребляю ограниченно. Коридор ведет в спальню родителей, в такой же умер папа. Напротив моя комната. Здесь я уединялась с Чингизом Айтматовым и его прелестной Джамилей и стройной, как тополек, Асель. А тут, в темном пространстве за своей кроватью, я плакала, скрываясь от глаз родителей. С войны папа привез трофейную опасную бритву с богато разукрашенной перламутровой ручкой. Однажды я пыталась ею поточить карандаши, и он меня наказал, слегка шлепнул, опасаясь, что я порежу себе пальцы. В коридоре и на противоположной стене от моей кровати красовались копии картин: лирическая, печальная «Аленушка» Василия Сурикова и яростный «Девятый вал» Ивана Айвазовского, рядом сервант, пианино, книжный шкаф. У окна стоял письменный стол, за которым я готовилась к урокам и читала увлекательную литературу. Вместе с капитаном Немо я преодолевала двадцать тысяч лье под водой. Разочаровавшийся во всем роде человеческом и уединившийся в глубинах своего таинственного, простирающегося под океанами царства. Противостояла интригам, замышлявшим недоброе против королевы во времена хитроумного Ришелье, плечом к плечу помогала Тимуру и его команде. У папы было два увлечения, одно из них зимняя рыбалка. Для этих целей у него было все необходимое снаряжение. Снасти, льдобур, комплект теплой одежды, унты, стульчик. Он приносил с рыбалки мелкую рыбешку, а мама намеревалась скормить ее кошке. Вторая его страсть связана с фотографией. В начале 1960-х годов любительские снимки были черно-белые. Папа постоянно экспериментировал и добился цветного изображения. Он устанавливал штатив с камерой, определял ей нужные параметры, и фотографировались мы втроем. Один из этих снимков стоял у меня на письменном столе.
На нем папа с мамой, позади них сервант с чайным сервизом, слева пианино, украшенное инкрустированным металлом. Отец в модной безрукавке, пальцы рук свободно сцеплены. На ремне металлическая цепочка от механических карманных часов, они придавали владельцу солидность и нотку старины. Волосы с едва заметной проседью, аккуратно причесаны. Лицо сухощавое, взгляд ясный, задумчивый, спокойный и добрый. Левой рукой облокотился на спинку стула, слегка наклонившись в сторону мамы. Мама в белой блузке, бежевой шерстяной кофте, правой рукой едва касается подлокотника кресла оранжевого цвета и полунаклоном приблизилась к папе. У нее милое, открытое лицо, взгляд мечтательный, устремленный в объектив. Волосы, хорошо уложенные в модную прическу. Взор родителей одинаково счастливый. На фотографии они ровесники моей дочери. После родителей в память о них остались медали и ордена – свидетели их доблести и бесстрашия. Они были людьми из плоти и крови, личностями с сильными характерами и с незапятнанной репутацией. Сколько себя помню, у нас в доме были старинные часы с механическим заводом. К тому, о чем я рассказываю, нет возврата, только мелодичный бой часов сопровождает прошлое и живет в настоящем. В этом доме я выросла, а теперь привела познакомить с ним свою дочь и внучку. Посетили военное кладбище, ухоженную могилу отца, как водится, помянули, вспомнили проникновенно его бережное отношение к маме, ко мне, военную службу и частые военные сборы. Когда я просыпалась и ощущала запах кожи портупеи, я вскакивала и бежала в комнату родителей с криком: «Папа приехал!» В моей памяти этот запах добротной кожи соседствует с прикосновением его руки моего ушка, из-за которого он как фокусник извлекал шоколадную конфету. Это было такое волшебство, он весь сиял какой-то светлой радостью от того, что создал мне праздничное настроение. Папа был командиром зенитно-артиллерийского дивизиона в составе воздушно-десантного полка, и его готовили к отправке в группу советских войск в Германию. Но командировка не состоялась: на этот период пришлось реформирование вооруженных сил СССР и их значительное сокращение, урон был нанесен огромный, причем не только материальный, когда с «радостью» уничтожали новую военную технику, но и моральный. С каким возмущением отец и его сослуживцы воспринимали погром армии. Вскоре он покинул воинскую службу и продолжил работу, по настоянию мамы, технологом танкового завода. Мама, Попова Любовь Алексеевна, будучи директором вечерней школы, заслуженным учителем Литовской ССР, пользовалась большим уважением и доверием взыскательной общественности города Каунас. Последние годы она жила во Фрунзе и в октябре 2004 года была похоронена на юго-западном кладбище Бишкека.
В монографии рассматриваются общие вопросы партологии, анализируются процессы становления партийной системы Кыргызстана, программные установки и деятельность кыргызских политических партий. Содержит уставы и программы действующих ныне партий в Кыргызской Республике. Книга адресована политикам и политологам, лидерам и активистам политических партий, аспирантам, студентам и всем, кто интересуется политической жизнью современного Кыргызстана.
Монография посвящена сравнительному анализу политических структур Кыргызстана и Украины на современном этапе. Использование большого количества источников, личные наблюдения автора позволили с достаточной объективностью выявить общее и особенное в государственном строительстве двух стран, в определенной степени спрогнозировать развитие отдельных политических процессов.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Новая книга Улукбека Чиналиева не столько воссоздает события, сколько показывает внутренний мир автора на разных этапах его жизни. Формирование лидерских качеств, определивших дальнейшее послевузовское хождение по ступеням и коридорам власти, общение с разнообразным начальством. Сегодня эта книга интересна и тем, что многие реалии советской жизни забываются даже жившими в том, коммунистическом, мире, а молодежи и подавно неизвестны. Интересны «декорации», фон, на котором рисуется жизнь.
Автор книги Чиналиев Улукбек Кожомжарович родился в 1946 г. Академик Международной калифорнийской академии наук (США), член-корреспондент Международной кадровой академии (Украина), кандидат политических наук. Автор монографий: «Кыргызстан и Украина: общее и особенное в развитии политических структур» (1997), «Реализация принципа разделения властей в современном Кыргызстане» (1998), «Политические партии Кыргызстана» (1999), «Становление кыргызской государственности в переходный период» (2000). Настоящая монография является закономерным продолжением предыдущей научной работы, в ней содержится обширный современный материал по проблемам формирования гражданского общества в Кыргызской Республике. Монография рекомендуется политологам, политикам, а также преподавателям, аспирантам и студентам гуманитарных вузов.
В данной монографии впервые в кыргызской науке в комплексе исследуются процессы трансформации политической системы Кыргызстана на этапе его перехода от тоталитаризма к демократии. Главное внимание уделяется анализу трансформации институтов государства и гражданского общества. Анализ политических процессов, оценки и выводы опираются на широкую документальную базу. Для политологов и политиков, студентов и аспирантов, а также всех, кто интересуется политической жизнью в Кыргызской Республике.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.