От имени науки. О суевериях XX века - [25]

В. Крат. Выходят также журналы по вопросам черной и белой магии. И это еще ни о чем не говорит».

После опубликования этой беседы от Ажажи пришло обиженное письмо. Как всякий обиженный человек, он придирался к мелочам — говорил, что его лекция называется «Разум в космосе?…», а не «О разумной жизни в космосе», отрицал, будто у него «все объясняется присутствием внеземного разума», или что в его лекции инопланетянин задает вопрос: «Какой это город?». или что у него упоминается о трехметровой НЛОнавтке, виденной в Бразилии…

«Откуда это все взято? Наверняка из обывательского лжеконспекта», — несколько заносчиво писал Ажажа.

Я еще раз просмотрел подаренный мне конспект. Трехметровой НЛОнавтки там действительно не было — она присутствовала в конспекте, присланном из города Изюма читателем Николаем Евтихиевичем Ивановым. Зато в авторизованном тексте лекции имелась полная классификация внешнего вида пришельцев:

«Первая группа, представители которой встречаются в контактах реже, чем второй, обладает внешностью настолько человеческой, что при желании эти НЛОнавты могли бы спокойно инфильтровать в наше общество и остаться незамеченными. Рост наш, масть (цвет волос) наша, черты лица правильные, цвет кожи разнообразный — от бледного до коричневого (цвет лица мумий), какой встречается у людей. Телосложение правильное. Ярко выражена энергичность фигуры… По-видимому, отличительным от нас (людей) признаком является статичность лица. Наши лица, видимо, более подвижны. Только в двух случаях на их лицах было замечено подобие улыбки. Один из них произошел в Италии в 1967 году, когда отмечался очередной пик наблюдений НЛО в Европе: Франции, Испании, Италии, в СССР — в Донбассе, Закавказье, Поволжье… Так вот, в 1967 году итальянская крестьянка приняла две фигуры в отливающих серебром комбинезонах за только что приземлившихся пилотов ВВС и вышла к ним навстречу с цветами. Цветы были приняты, и она была вознаграждена подобием улыбки. Такое наблюдение обнадеживает.

Эти существа встречаются в скафандрах и комбинезонах, с непокрытой головой. Это означает, что атмосфера, как дыхательная смесь, им не чужда. К этой популяции Мак-Кемпбелл относит и существ очень высоких, ростом до трех метров, как в тегеранском случае, но считает их появление редкостью, то есть аномалией. В самом деле, и у нас редко, но встречаются люди баскетбольного роста. Может быть, где-то существуют условия для более интенсивной генерации таких гигантов.

Вторая популяция, встречающаяся чаще, — это карлики. Рост до ста десяти сантиметров. В Лиме, столице Перу, наблюдали высадившийся экипаж, куда входил карлик ростом около тридцати трех сантиметров. С нашей точки зрения, внешность карликов чрезвычайно непрезентабельна: непропорционально большая голова (отношение массы мозгового вещества к массе тела в два-три раза выше, чем у нас), безволосая, иногда с редким пушком, острые, как у рыси, ушки, морщинистый безбровый лоб, взгляд исподлобья глубоко посаженных и широко расставленных (как глазницы черепа) глаз, отсутствие носа, только ноздри, рот в виде прямой линии, без губ в нашем понимании, тонкая шея и необычный цвет кожи — землистый или зеленый (в иностранной литературе есть даже крылатое выражение — «зеленые человечки»). Тело узкое, с удлиненными ручками и ножками, то есть фигура, по нашему разумению, дистрофичная.

Встречаются карлики в скафандрах и в комбинезонах. Отмечается их активность в сумеречное и темное время суток».

Что же обижаться автору этого текста, если даже ему приписали вопрос «Какой это город?», заданный будто бы инопланетянином? Неужто встреча пришельцев с итальянской крестьянкой, цветы, подобие улыбки менее фантастично?

А описание инопланетян-карликов? Если бы вы задумали нарисовать карикатуру на человека, вы бы легко составили точно такое же описание: маленький рост, огромная безволосая голова, рысьи ушки, безбровый лоб, безносое, с одними ноздрями, лицо, проваленные, как у черепа, глазницы… Право, здесь поработала не природа неведомой планеты, а небогатая фантазия какого-то нашего сопланетчика.

… Дважды мы вежливо отвечали Ажаже на его обиженные письма, однако он не унимался — продолжал обвинять газету в клевете и фальсификации, требовал опровержения. Решено было пригласить его на беседу. Поговорить не о мелочах, а по существу. Кроме Ажажи были приглашены двое сотрудников Академии наук — Владимир Васильевич Мигулин и Юлий Викторович Платов. Первый по отношению к Ажаже держался более или менее миролюбиво, второй — полыхал негодованием, готов был буквально испепелить.

Ажажа пытался что-то лепетать про какой-то процент наблюдений, который не удается объяснить, но Платов всякий раз обрывал его сурово:

— Что? Какой процент? Это к вам совсем не относится… К вашим выдумкам… Мало ли вокруг неизученных или плохо изученных вещей! Что, их все относить на счет внеземных цивилизаций?

— Но разве я не имею права на гипотезу?

— Ха! Гипотеза! Гипотез много можно выдумать. Но гипотеза гипотезе рознь. Одно дело — предположить, что какое-то непонятное явление — это следствие того или иного процесса, происходящего, допустим, в ионосфере… Такая гипотеза имеет право на существование… И другое — взять и ни с того ни с сего приписать все внеземной цивилизации… Это не гипотеза, а бред.