От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти - [55]

Во-вторых, максимальное увеличение налоговых сборов и ужесточение санкций против неплательщиков. Сам С. Кириенко рассматривал ситуацию через призму сочетания «кнута и пряника»: предполагалось, что фискальные меры должны действовать в увязке с реструктуризацией прежней задолженности и некоторым снижением налогового бремени. Решение этой проблемы было невозможно без Государственной думы. Пока парламентарии приняли Бюджетный кодекс в первом чтении.

Политическая подоплека этого очевидна. Правительство С. Кириенко упорно стремилось к устранению дублирования своих действий в сфере экономической политики. Для этого ему необходимо было одновременно решить три взаимосвязанные задачи.

С одной стороны, новый премьер был заинтересован в уменьшении зависимости правительства от Государственной думы, тем более в условиях, когда парламентарии, проигравшие весенний раунд противоборства с исполнительной властью, непременно попытаются взять реванш осенью. И лучшего повода, чем рассмотрение бюджета, не предвиделось.

С другой стороны, необходимо если не устранить, то хотя бы ограничить воздействие со стороны президентской администрации, где вопросами экономической политики занимался А. Лившиц.

С третьей стороны, С. Кириенко, несомненно, будет избегать конкуренции и внутренней борьбы в самом правительстве, которую постоянно вел его предшественник В. Черномырдин.

Таким образом, одним из главных итогов правительственного кризиса представлялось существенное перераспределение полномочий между президентскими структурами и исполнительными органами власти. Суть его в том, что политические функции власти отныне целиком и полностью были сосредоточены в президентской администрации, а кабинету министров выдан карт-бланш на осуществление хозяйственно-экономической и социальной деятельности.

Отставка правительства В. Черномырдина, успешно завершившаяся эпопея с утверждением С. Кириенко в Госдуме новым премьером, формирование кабинета министров и возможное дальнейшее развитие политической ситуации в России оставались главными темами обсуждений среди аккредитованных в Москве западных дипломатов.

Решительные действия оправившегося от болезни президента Б. Ельцина были и оставались неожиданными для иностранных диппредставительств, что было продиктовано необходимостью регулярных конфиденциальных встреч между послами великих держав для обмена мнениями и выработки некоего общего видения событий.

Так, посол США Дж. Коллинз не сомневался, что отставка российского кабинета и все последовавшие за этим события были инициативой лично Б. Ельцина и преследовали поверхностную цель: напомнить всем, кто хозяин в доме. В то же время была и серьезнейшая подоплека: начать масштабное обновление всей системы исполнительной власти перед чередой общефедеральных предвыборных кампаний.

Западные дипломаты сходились во мнении, что Б. Ельцин в последние годы и месяцы воспринимал попытки политической конкуренции все более эмоционально. Конкретным поводом отставки В. Черномырдина, судя по всему, был его визит в США, где он выглядел уже чуть ли не без пяти минут президентом, а также неформальные встречи экс-премьера с представителями финансовой элиты, предлагавшей ему открыто и заблаговременно заявить о своих притязаниях на Кремль.

Прогнозировалось, что президент России и в дальнейшем так же жестко, в зависимости от состояния своего здоровья и возможностей политического маневра, будет обходиться с другими претендентами на высший государственный пост. Среди них на тот момент начинали все более котироваться Ю. Лужков и А. Лебедь. Однако сделать это будет непросто. Первый уже давно находился на выборном посту и пользовался беспрецедентно широкой поддержкой своего электората, а второй небезуспешно участвовал в избирательной гонке за губернаторское кресло в Красноярске.

Представители США, Великобритании, Франции, Германии высказывали в частных беседах определенное сожаление в связи с отставкой В. Черномырдина. В западных дипломатических оценках В. Черномырдину отводилась роль «узнаваемого» дублера Б. Ельцина. С ним за рубежом успели познакомиться. С. Кириенко еще предстояло пройти долгий путь, прежде чем он не формально, а реально сможет стать фигурой номер два в государстве, которая сможет располагать доступом к «ядерной кнопке» и вести дело к досрочным президентским выборам при возникновении форс-мажорных обстоятельств.

Западные дипломаты полагали, что основным гарантом необратимости российских реформ оставался Б. Ельцин. В этой связи кандидатура главы правительства принципиального значения не имела. «Мы уже столкнулись с С. Кириенко при обсуждении проектов в нефтегазовой сфере, — заявил Дж. Коллинз, — и его позиция, при некоторой жесткости в вопросах участия российских партнеров в таких проектах, в целом нашла понимание у американских компаний».

В Вашингтоне считали, что прохождение кандидатуры С. Кириенко в Госдуме столкнулось с большими трудностями, однако, во всяком случае, он не вызвал такого отторжения парламентариев, как Б. Немцов.

Что касается идеи приближения и совмещения сроков парламентских и президентских выборов в России, то дипломаты относились к ней скептически. Один из аргументов — недавние выборы в Верховную раду на Украине, где внушительную победу одержали коммунисты и другие левые силы.