От былины до считалки - [7]
Уж как ледневски ребята Чистые грабители.
Ехал дядя со свистулькам —
И того обидели.
Так девушки подшучивали над парнями из деревни Леднево.
А потом я побывал в тех же самых местах, где полвека назад прошла юность Александра Андреевича. И вот я записываю, как дразнят девушки парней из деревни Нйзово, которая расположена неподалеку от Леднева:
Уж как ниаовски ребята
Чистые грабители…
По всей стране пели и поют: «Уж как бельские ребята…», «Как семеновски ребята…» или просто: «Уж как наши-то ребята…». Скажите: какая частушка правильная, а какая неправильная?
Эта особенность — наличие близких, похожих произведений (вариантов) — и есть одно из главных отличий фольклора, устного творчества, от литературы, письменного творчества.
Для науки о фольклоре понятие варианта так важно, что здесь тоже необходимо задержаться.
Само слово «вариант» латинского происхождения и значит «изменяющийся». Вариант, говорится в словаре, «другая передача одной и той же литературной или художественной темы».
Вот старинная свадебная песня. Ее спела 75-летняя бабушка Т. Галахина, а записала — и очень хорошо, точно записала — Надя Кривушёнкова, ученица 3 класса Спировской школы.
Раньше девушку нередко отдавали замуж насильно, за нелюбимого, иногда даже за малознакомого человека. Об этом рассказывают на уроках истории. Песня «При вечере было вечере» — свидетельство самого народа.
При вечере было вечере,
При остатней поре-времечке
Как у Тани на девичнике,
У Михайловны на девичнике,
Прилетал туда ясен сокол.
Он садился на окошечко,
На серебря ну решеточку.
Как никто-то сокола не видал,
И никто ясна не обозревал.
Как увидела, обозрела
Уж как Танюшкина матушка.
— Ты мое ли любимо дитятко,
Приголубь-ка ясна сокола,
Ясна сокола залетного,
Добра молодца заезжего.
— Уж моя ты родима матушка,
Я рада приголубить сокола
Что Василья да Николаевича,
Да голова моя не кланяется
И язык мой не ворочается.
Какое глубокое горе источает каждая строчка этой прекрасной песни! Какая она стройная, эта песня, как выразительна ее концовка!
Надя, записав, сохранив эту песню, уже принесла пользу науке о народном творчестве.
Песня Нади очень старая, ее пели на Руси не одну сотню лет. Нисколько не преувеличиваю. Вот передо мной редкая книжка «Песни русского народа» И. Сахарова, изданная в 1839 году. Там, на 196-й странице, напечатана очень похожая песня:
При последнем было вечере,
У Настасьи на девичнике,
У Андреевны на девичнике,
Прилетал к ней ясен сокол.
Он садился на окошечко,
На дубовую причелинку,
На серебря ну переклад инку.
Как увидела матушка
Из высокого терема,
Из косящатого окошечка,
Закричала громким голосом:
— Ты дитя ли мое, дитятко,
Дитя Настасья Андреевна!
Ты прияй ясного сокола,
Ясного сокола залетного,
Доброго молодца заезжего,
Карпа Трифоныча.
— Родимая моя матушка!
Мое сердце не оборотится,
Уста кровью запекаются,
Сердце кровью обливается
Мне приять ясного сокола,
Приголубить доброго молодца!
Видите, та же самая песня. Но немного и другая, конец иной. Мы можем сравнить эти два варианта одной свадебной песни. Что исчезло из текста сахаровского сборника, какие детали? «Высокий терем», «косящатое окно» (сделанное из дощатых косяков, большое окно в отличие от окна волоково'- го — маленького, задвижного оконца). И терем, и волоковые, и косящатые окна существовали давно, еще в Киевской Руси. В позднейшие времена все это уже стало непонятно. Вот почему эти детали и выпали из современного варианта песни.
Старый образ, старое слово часто заменяются другими, новыми образами и словами. До революции деревенская девушка пела о парне: «Без лучины, без огня зажег сердечко у меня». В последние годы эту частушечную строчку поют так: «Без бензина, без огня зажег сердечко у меня»… Всего одно слово заменено. И даже рифма сохранилась! Но сколько смысла в этой замене!
Уже к середине прошлого века было собрано огромное количество фольклорных произведений. Ученые стали сравнивать их, сопоставлять. И постепенно выяснилось, что, хотя, например, сказок или песен записано очень много, далеко не все из них являются самостоятельными произведениями.
Чаще всего вновь записанный текст в той или иной степени повторяет ранее известные — вот как песня, которую прислала Надя Кривушёнкова. Тут можно сказать: за 150 лет песня, переходя от одного человека к другому, даже от одного поколения к другому, изменилась по таким-то и таким-то причинам.
А если варианты одного и того же произведения записаны в одно и то же время? Какой считать более правильным?
Обычно бывает так, что в одном варианте есть одни детали, в другом — другие; при этом детали первого варианта во втором могут отсутствовать. А может быть, осторожно соединить их, и тогда получится основной, полный вариант этого произведения?
Попробуем сами проделать такую операцию.
Но сначала несколько пояснений.
В русском фольклоре давно известны шуточные сказки и анекдоты о глупых людях — пошехонцах. Еще в 1798 году вышла книга Василия Березайско- го «Анекдоты древних пошехонцев». Рассказы о пошехонцах широко использовал М. Е. Салтыков-Щедрин в «Истории одного города». Пошехонье — вполне реальное место, расположено в Ярославской области.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
Третья книга трилогии «Тарантул».Осенью 1943 года началось общее наступление Красной Армии на всем протяжении советско-германского фронта. Фашисты терпели поражение за поражением и чувствовали, что Ленинград окреп и готовится к решающему сражению. Информация о скором приезде в осажденный город опасного шпиона Тарантула потребовала от советской контрразведки разработки серьезной и рискованной операции, участниками которой стали ребята, знакомые читателям по первым двум повестям трилогии – «Зеленые цепочки» и «Тайная схватка».Для среднего школьного возраста.
Книгу составили известные исторические повести о преобразовательной деятельности царя Петра Первого и о жизни великого русского полководца А. В. Суворова.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
Лирическая повесть о героизме советских девушек на фронте время Великой Отечественной воины. Художник Пинкисевич Петр Наумович.