От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада - [78]
12 декабря в 5.15 выкрашенные белой краской танки и бронетранспортеры 6-й танковой дивизии, развернувшись в фалангу, рванулись из пригородов Котельникова на север к Сталинграду. Деблокирующая операция «Винтергевиттер» («Зимняя гроза») под командованием Гота началась.[137]
На следующий день танки Гота переправились через реку Аксай. Вскоре в районе Верхне-Кумского разгорелось ожесточенное сражение, в ходе которого обе стороны несли значительные потери.
19 декабря, введя в бой свежую 17-ю танковую дивизию, Гот захватил станцию Верхне-Кумскую, и его танки устремились на север к переправе через реку Мышкова и захватили плацдарм в селе на северном берегу реки. До окруженных в Сталинграде немцев, приготовивших свои танки и пушки, оставалось около 40 километров. Однако в этот момент путь танкистам Гота преградила 2-я гвардейская армия генерала Р. Я. Малиновского, начавшая теснить немцев обратно.
В 200 километрах к северо-западу, в районе Среднего Дона, немцев ждала новая катастрофа. 16 декабря перешедшие в наступление советские войска разгромили и рассеяли 8-ю итальянскую армию. Введенные в прорыв советские танковые корпуса стремительно двигались к Морозовску, выходя в тыл всей группы армий «Дон». Это была операция «Малый Сатурн» — часть широкого стратегического плана «Большой Сатурн», нацеленного на то, чтобы захватить Ростов и отрезать немецкие войска, находившиеся на Кавказе.
22 декабря Манштейн направил начальнику генерального штаба ОКХ генералу Цейтцлеру телеграмму, в которой указал, что обстановка на левом фланге — секторе 8-й итальянской армии вынуждает его начать срочную переброску туда подкреплений.
На следующий день Цейтцлер от имени фюрера приказал Манштейну любой ценой удерживать железнодорожный узел Морозовск, а также авиабазы в Тацинской и в Морозовске и дал согласие на переброску в этот район частей из котельниковской группировки Гота.
Через несколько часов 6-я танковая дивизия была выведена из боя на реке Мышкова и направлена за Дон, чтобы попытаться спасти остатки итальянской армии и стабилизировать левый фланг фронта группы армий «Дон».
Тем временем на южном фасе сталинградского «котла» немецкие солдаты вслушивались и вглядывались в темноту в надежде увидеть передовые части идущих им навстречу сил. Но темнота хранила молчание, и окруженные солдаты, дрожащие от холода в своих окопах, пытались отогнать гнетущую мысль, что Манштейн так никогда и не придет им на выручку.
На бумаге число самолето-вылетов в операции по снабжению окруженных немецких войск выглядело внушительным. Но статистика скрывала тот факт, что, хотя самолеты поднимались в воздух со своих авиабаз и брали курс на Сталинград, их грузы не доходили до сидящих в «котле» солдат. Тяжелые погодные условия вынуждали самолеты с полпути возвращаться назад их перехватывали русские истребители, обстреливали подтянутые зенитные батареи. В результате усеянная обломками самолетов степь внизу под авиатрассой была похожа на авиационное кладбище.
На рассвете 24 декабря крупнейшая немецкая авиабаза в Тацинской, в 300 километрах западнее Гумрака подверглась обстрелу артиллерией 3-й гвардейской армии.
Генерал Фибиг, находившийся на контрольной вышке, с ужасом увидел, как взорвались два первых «юнкерса». У него был личный приказ фюрера не эвакуировать авиабазу. Но когда снаряды русских стали обрушиваться на взлетные полосы, окутанные туманом, он отдал приказ о немедленной эвакуации.
В 5.30 — через десять минут после начала атаки русских — первые неуклюжие Ю-52 взревели моторами и начали карабкаться в небо. Началась невообразимая суматоха. Самолеты взлетали со всех концов аэродрома, два Ю-52 столкнулись в воздухе и взорвались. Другие цеплялись друг за друга, ломая крылья и хвосты. В разгар этой паники на летное поле ворвались русские танки.
Когда «тридцатьчетверки» прогромыхали мимо контрольной вышки, адъютант Фибига закричал: «Господин генерал! Пора уходить!»
Но генерал не мог оторвать глаз от страшной панорамы внизу на летном поле, где последние «юнкерсы» срывались с места, натыкались на обломки уже погибших самолетов, переворачивались и загорались. В 6.07 Фибигу доложили, что русские полностью овладели Тацинской, и через несколько минут самолет потрясенного случившимся генерала поднялся в воздух и взял курс на Ростов.
Внизу под ним на земле догорали обломки 56 так остро необходимых для снабжения 6-й армии «юнкерсов». Лишь 124 самолетам удалось спастись.
Ободряемые фальшивой надеждой на скорую помощь танковых дивизий Манштейна, солдаты 6-й армии первое время стоически относились к холоду и скудному рациону. Однако после рождественских праздников усилилось понимание того, что «котел», вероятно, станет их могилой, и моральная и физическая стойкость отощавших защитников «крепости Сталинград» стала быстро приходить в упадок.
Введенные после рождества радикальные меры по экономии продовольственных запасов лишь усилили этот процесс. Но у Паулюса не было иного выхода. Ежедневные поставки снабжения по воздуху не превышали 100 тонн.
Отправленная ночью из штаба 6-й армии телеграмма содержала следующие мрачные факты.
