От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада - [74]

В Сталинграде — «этом месте», как назвал его Гитлер, несколько измотанных боями советских дивизий по-прежнему отражали атаки 6-й армии, пытавшейся сбросить их в Волгу. В центральной части города гвардейцы Родимцева удерживали тонкую полоску берега Волги к северу от Крутого оврага. В отдельных местах передний край их обороны проходил в 200 метрах от реки.

Стремясь улучшить тактическую зону обороны, командир 42-го полка полковник И. Елин выбрал два каменных здания, которые могли стать опорными пунктами. Младший лейтенант Н. Е. Заболотный со взводом солдат ворвался в первое здание и овладел им. Новый опорный пункт был тут же назван «домом лейтенанта Заболотного», и, хотя сам лейтенант на следующий день погиб, его солдаты удерживали дом до победного конца.

28 сентября сержант Яков Павлов с тремя солдатами ползком подобрались через двор ко второму разрушенному зданию, бросили в окна первого этажа гранаты и ворвались внутрь. Уцелевшие немцы бросились из дома наутек. На следующий день всегда улыбающийся коренастый сержант получил подкрепление — 20 человек. Советские солдаты быстро организовали круговую оборону: сломали стену между двумя подвалами, установили минометы и пулеметы в ключевых местах и открыли огонь по врагу. Так получилось, что в доме оказались люди из разных концов Советской страны — Грузии, Казахстана, Узбекистана, с Украины. Несмотря на все трудности, бойцы не унывали. Они нашли старый патефон и единственную пластинку с незнакомой им мелодией и ставили ее снова и снова. Вскоре дом превратился в подлинную крепость, державшую под обстрелом важный участок фронта и лишавшую немцев возможности прорваться к Волге, находившейся всего в 250 метрах от дома. Немцы неоднократно пытались захватить этот форпост, и валявшиеся вокруг него трупы убитых врагов наглядно свидетельствовали об ожесточенных боях, которые вел его немногочисленный гарнизон. Вскоре на картах в штабе 62-й армии здание стало именоваться «Домом Павлова» и превратилось в неотъемлемое звено системы обороны русских и отличный наблюдательный пункт под кодовым названием «Маяк».

Получив в ответ на свои многочисленные телеграммы подкрепления от Гитлера в виде 29-й моторизованной и 15-й танковой дивизий, а также переброшенных с Украины пехотных частей, утром 14 октября Паулюс начал массированную атаку при поддержке авиации и нескольких сот танков на район заводов к северу от Мамаева кургана. К 20 октября немцы овладели Тракторным заводом и прорвались к Волге, проникли в глубь территории завода «Баррикады», а южнее захватили западную часть завода «Красный Октябрь». Однако через несколько дней немецкое наступление выдохлось, линия фронта замерла. Ни у той, ни у другой стороны сил, чтобы победить, не было.

7 ноября 1942 года советский народ отмечал 25-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. В опубликованном по этому случаю приказе народный комиссар обороны И. В. Сталин сделал пророческое заявление: «Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии. Будет и на нашей улице праздник!»

Но советским людям, оплакивавшим утрату миллионов родных и близких, погибших за полтора года войны, с трудом верилось в близость «праздника». Им, голодным и измученным тяготами войны, единственным лучом надежды было то, что немцам так и не удалось овладеть Кавказом и Сталинградом. Но мечтать о большем они пока не смели.

«Третий рейх» тоже праздновал годовщину «пивного путча» 1923 года.[133] В мюнхенской пивной «Левенбройкеллер» рабочие старательно украшали зал огромными флагами со свастикой и прочими фашистскими эмблемами. Нервные нацистские функционеры внимательно следили за всеми мелочами. Ожидался приезд почетного гостя — Адольфа Гитлера, который должен был выступить перед своими «старыми товарищами по партии».

8 ноября Гитлер вошел в пивной зал под восторженный рев толпы и пение нацистского гимна «Хорст Вессель».

Одетый в коричневую форму штурмовика с повязкой со свастикой на левой руке, фюрер поднялся на трибуну и произнес пламенную речь. Он пригрозил возмездием Англии за ее воздушные атаки на Германию, высмеял высадку англо-американских войск в Северной Африке и, перейдя к Сталинграду, почти кокетливо заявил:

— Я хотел занять его, и — вы же знаете, мы не любим хвастаться — он практически в наших руках. Осталось всего несколько маленьких плацдармов. Некоторые сейчас говорят: «Почему вы не продвигаетесь быстрее?» Потому что я не хочу иметь второй Верден… а предпочитаю завершить дело небольшими ударными отрядами.

Своды «Левенбройкеллера» вздрогнули от неистовых аплодисментов и криков его приспешников.

Из Оберзальцбурга, куда Гитлер прибыл отдохнуть после своего выступления в Мюнхене, он направил в штаб 6-й армии радиограмму. Указав на трудности, которые принес с собой для защитников Сталинграда начавшийся ледостав, Гитлер подчеркнул необходимость «сделать все возможное, чтобы пробиться к Волге в районе заводов и овладеть этими районами города».

Тем временем генералы Жуков и Василевский, курсировавшие между Москвой и Сталинградским фронтом, завершали подготовку контрнаступления. Они вели рекогносцировку местности, изучали расположение основных сил и общую систему огня противника, намечали цели для артиллерийских ударов, обсуждали с командующими фронтов и армий вопросы тактики и взаимодействия различных родов войск.