От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада - [69]
Для своего последнего наступления 6-я армия пересмотрела тактику и организацию. Танковые дивизии фактически уже утратили свою структуру, поскольку входившие в них танки были поделены на мелкие группы для поддержки пехоты. В город по воздуху перебросили еще четыре саперных батальона, которые намечалось использовать в качестве головных эшелонов четырех ударных групп, призванных завершить расчленение позиций обороняющихся. Последние «гнезда» сопротивления затем предполагалось «пульверизировать» массированным огнем артиллерии. К старой расточительной тактике овладения одного здания за другим, при которой для захвата одного дома с его лестницами, балконами, чердаками могла потребоваться целая рота, прибегали лишь в крайних случаях. По обе стороны линии фронта пехота зарылась в землю: подвалы, канализационные шахты, туннели, подкопы, крытые траншеи — таковы были контуры поля боя. Лишь танки, за которыми внимательно следили укрывшиеся в своих норах снайперы, медленно ползали по поверхности земли.
Наступление Паулюса, начавшееся 11 ноября, было таким же ошибочным и безнадежным, как последнее зимнее наступление группы армий «Центр» под Москвой за год до этого. Через 48 часов оно свелось к серии ожесточенных рукопашных подземных схваток, не поддающихся какому-либо централизованному руководству. Небольшим группам немцев удалось преодолеть последние отделявшие их от Волги три сотни метров, но, достигнув реки, они оказались окруженными русскими, перерезавшими узкие коридоры, проложенные этими немецкими отрядами. В течение еще четырех дней между этими изолированными группами то вспыхивали, то затухали отчаянные яростные схватки. Пленных не брали, и у сражавшихся было мало надежды на то, что они выживут.
К 18 ноября из-за истощения сил и нехватки боеприпасов наступило вынужденное затишье. В течение ночи пулеметно-ружейная стрельба и глухие разрывы минометных мин затихли, и стороны начали подбирать раненых. Затем, когда рассвет осветил облака дыма, над затухавшими углями Сталинградской битвы прокатился новый и ужасный звук — громоподобный рев двух тысяч орудий генерал-полковника Воронова,[127] открывших огонь к северу от Сталинграда. И каждый услышавший его немец знал, что он предвещает нечто такое, с чем никогда раньше не сталкивалась немецкая армия.
В 9.30 утра 20 ноября к этому грохоту канонады добавился гул орудий Ф. И. Толбухина, Н. И. Труфанова и М. С. Шумилова, армии которых перешли в атаку к югу от Сталинграда, и масштабы контрнаступления Красной Армии в сочетании с угрозой, которую оно создавало для всей позиции немцев, начали доходить до сознания офицеров 6-й армии Паулюса.
В течение трех дней — с 19 по 22 ноября — фронт румынских и немецких войск на севере был прорван на протяжении 80 километров, а на юге — на 55 километров. В прорыв хлынули шесть советских армий, подавляя уцелевшие островки сопротивления и жалкие попытки контратак частей полковника Симонса и поредевшего 48-го танкового корпуса. Штаб 6-й армии провел две бессонные ночи, лихорадочно пытаясь перегруппировать бесценные танковые части и отвести пехоту из дымящихся развалин Сталинграда для защиты рушащихся флангов. В тылу армии Паулюса царила полнейшая неразбериха, железная дорога к западу от города Калач была в нескольких местах перерезана советской кавалерией; звуки стрельбы доносились со всех сторон, время от времени вспыхивала перестрелка между немцами, двигающимися к линии фронта, и группами отступающих в беспорядке румын. Широкий мост через Дон северо-западнее Калача, через который перевозился каждый фунт провианта и каждый патрон для 6-й армии Паулюса был подготовлен для взрыва и непрерывно охранялся взводом саперов, ожидавших возможного приказа о его уничтожении.
За несколько часов до рассвета саперы услышали шум танковой колонны, подходившей с запада. Командовавший взводом лейтенант вначале думал, что это могут быть русские, но успокоился, решив, что это возвращается немецкая учебная часть. Танки проскочили мост, из грузовиков выпрыгнули русские солдаты, которые перестреляли из автоматов большую часть взвода, а оставшихся в живых взяли в плен. Солдаты разминировали мост, и советские танки двинулись на юго-восток, к городу Калач. К вечеру 23 ноября наступавшие с севера советские танкисты встретились с 36-й бригадой 4-го механизированного корпуса, подошедшего с юго-востока. Первое тонкое звено в цепи, которая должна была задушить четверть миллиона немецких солдат, было выковано, и поворотный момент второй мировой войны наступил.
Когда танки 4-го танкового корпуса, захватив город Калач, соединились с подошедшими с юга войсками Сталинградского фронта, успех русских имел гораздо большее значение, чем даже великолепная победа, которую сулило окружение 6-й армии. Ибо этот блестящий удар знаменовал собой во всех своих аспектах — в выборе момента, сосредоточении сил, форме использования слабостей в расположении войск противника — полное и окончательное изменение стратегического соотношения сил между Советским Союзом и гитлеровской Германией. С этого момента инициатива перешла к Красной Армии, и, хотя немцы неоднократно будут пытаться изменить это положение, их усилия будут иметь не более чем тактическое значение. С ноября 1942 года и впредь немецкие вооруженные силы на Востоке будут, как правило, находиться в обороне.
