От ариев до викингов, или Кто открыл Америку - [64]

Правда, их приподнятый настрой во многом был омрачен, когда они узнали от пассажиров «Фарфарера» о кровавых зверствах, учиненных норманнами у них на родине. Однако более молодые переселенцы не слишком огорчились даже при подобных вестях.

— Что ж, это еще один повод для людей с пустым брюхом поскорее отправиться на запад. Разве там, на родных островах, хоть когда-нибудь выдавалось спокойное время, когда их не грабили? А здесь, на Тили, нам, кроме белых медведей, подстерегающих овец, бояться нечего. Мы, спим спокойно, едим досыта. К тому же здесь найдется место для всех, и мужчины, и женщины, и дети с Северных островов, если у них только хватит здравого смысла, вполне могли бы поселиться рядом с нами.

— Да, — согласно кивнул один из членов команды «Фарфарера», — а если Тили в конце концов окажется перенаселенным, отсюда ведь рукой подать до Кроны. Как я слышал, фьорды на ее южном побережье — совсем неплохие места для жизни. Может, когда я состарюсь и мне больше не захочется спать, постелив шкуры на днище ладьи, я и сам переберусь туда, построю домик и буду пасти овец…

В последней трети VII в. иммиграция на Тили резко возросла. Климат в тот период стал настолько умеренным и почти мягким, что даже северные земли острова стали привлекать к себе взоры скотоводов. Мощным стимулом к такому переселению явилась кровавая тень норвежцев, которая грозно нависла над островами Шетландского и Оркнейского архипелагов.

Когда в самом начале VIII в. норманны начали захватывать и обживать земли Северных островов, на запад хлынули волны коренных обитателей Шетландских, Оркнейских и даже Гебридских островов. И не успел этот поток иссякнуть, как юго-западные земли Тили практически оказались перенаселенными.

Переселенцы, прибывавшие в эти места в первой половине VIII в., могли выбирать самые лучшие земли, а климат здесь был настолько мягким, что крестьяне могли даже выращивать ячмень и пшеницу, разводить свиней и домашнюю птицу, и, наконец, коров и овец.

Однако затем наступило непродолжительное ухудшение климата, достигшее своего пика на рубеже VIII–IX вв., и условия для вновь прибывших оказались далеко не столь благоприятными. Однако непогода и холода были поистине ничтожной ценой за возможность жить в мире и покое.

Даже после того, как норвежцы полностью завершили оккупацию островов к северу и западу от Британии, беженцы из внутренних районов Шотландии и даже Ирландии по-прежнему продолжали прибывать на Тили. Старинная вражда между кельтами и альбанами отступила на второй план перед грозной катастрофой, постигшей их обоих. Оба народа уже успели стать христианами (хотя и придерживались разных конфессиональных обрядов), и оба подвергались гонениям со стороны язычников-норвежцев.

Первую половину IX в. по праву можно назвать золотым веком выходцев с Альбы на Тили. Небольшие группы усадеб теснились вдоль побережья на землях, плодородие которых было достаточно хорошим, чтобы прокормить и людей, и скот. Иногда такие поселения проникали и во внутренние долины, такие, как Лагарфлот на востоке.

Несмотря на всевозможные трудности, которые им пришлось пережить в результате исхода с обжитых мест, переселенцам, обосновавшимся на Тили, в целом жилось лучше, чем на родине, а наделы здесь оказались куда более обширными и урожайными, чем земли, которые они оставили норвежцам.

Что касается кланов, промышлявших добычей «валюты», то дела у них шли как нельзя лучше. Как мы знаем, мореходы обогнули мыс Кейп Фейрвэлл еще в конце VI в., а к началу VIII в. уже активно хозяйничали на северных землях вплоть до Упернавика. Ледовая обстановка в тот период не представляла таких серьезных проблем, как в наши дни. Действительно, к середине VIII в. климат в этих широтах стал настолько теплым, что летом огромные районы Северного Ледовитого океана полностью очищались от льда, а граница паковых льдов в заливе Баффин Бэй отступила настолько, что не представляла серьезной угрозы даже для мореходов, плававших на лодках из шкур.

В середине IX в. фермеры и добытчики «валюты», обосновавшиеся на Тили, процветали и по уровню жизни не уступали обитателям континентальной Европы. Но подобное процветание неизбежно должно было привлечь сюда викингов…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ АРКТИЧЕСКОЕ ЭЛЬДОРАДО

Каждой весной в течение двадцати лет «Фарфарер» покидал берега Сван Фьорда и брал курс к северо-восточному побережью Кроны. И двадцать раз он возвращался в родную гавань, тяжело, почти до бортов, проседая под грузом мяса, шкур, сала, мехов и тюленьего жира.

И корабль, и его команда верой и правдой служили своему клану; но в последние годы добыча заметно сократилась. Отчасти это объяснялось тем, что добытчики «валюты» к тому времени промышляли на северо-восточных землях уже более века и успели основательно сократить поголовье зверя, а отчасти притоком охотников с Тили, которым не терпелось пополнить легкой добычей скудные плоды своих родных наделов. Соперничество между кланами охотников было достаточно жестким, и некоторые наиболее ценные виды животных сделались крайне редкими.

Прошлой зимой на берегах Сван Фьорда только и было разговоров, что об этой проблеме. Больше всего этим был обеспокоен нынешний капитан «Фарфарера», высокий, сутуловатый мореход лет тридцати с небольшим.