От ариев до викингов, или Кто открыл Америку - [116]
По всей вероятности, камни для постройки (по большей части плоские) доставлялись на вершину с довольно значительного расстояния. Ближайший источник камня, отлогий каменистый склон, находится примерно в трехстах футах отсюда и к тому же гораздо ниже уровня пирамиды, так что добраться к ней можно, только проделав весьма трудный и даже опасный путь. Что касается камней пирамиды, то они покрыты толстым слоем лишайников и производят впечатление седой древности.
Никто не может сказать ничего определенного о происхождении, времени возведения и назначении этих странных «пирамидок». Местные жители утверждают, что «они всегда стояли здесь». «Всегда» — это и впрямь весьма почтенное время для окрестностей Купидс, которое является одним из самых ранних, если не самым ранним поселением европейских переселенцев послеколумбовой эпохи в Северной Америке. Официально считается, что его основал в 1610 г. Джон Гай от имени и по поручению Лондонского и Бристольского общества торговцев-предпринимателей. Однако существуют упорные слухи, что семейство по имени Дейвз обосновалось в этой бухте еще в 1550-е гг.
В отличие от большинства подобных предприятий, основанных в XVII в. англичанами на Ньюфаундленде, так называемая Сифорест Плантэйшн (или Плантация приморского леса, как не без эффектности назвал Гай свое детище) поначалу не предназначалась для роли прибрежной станции для освоения морских богатств. Она была задумана как островок фермерского рая, призванный продемонстрировать всем, что Новонайденная Земля[120] способна прокормить прилежных земледельцев.
В поисках наилучшего места для своего проекта Гай обследовал бОльшую часть восточного побережья острова. И наконец нашел то, что так долго искал, в бухте Куперс Коув в заливе Консепшн Бэй, названной так потому, что у кулеров (бондарей, делавших бочки для засолки рыбы) вошло в обычай устраивать здесь летом большой торг, благо в окрестных лесах по берегам бухты было особенно много деревьев твердых пород.
Купидс, как стали впоследствии называть это место, обладал исключительно благоприятными условиями для фермерского хозяйства, включая и полосу равнинных лугов, не имеющую себе равных на восточном Ньюфаундленде. Эти естественные оазисы, простирающиеся почти на четыре мили к югу отсюда, получили вполне тривиальное прозвище — Грассез (Травы), и на них и в наши дни пасутся стада коров. А что касается садов и огородов с Купидс, то они не имеют себе равных по урожайности на всем восточном Ньюфаундленде. Итак, Купидс явился вполне естественным выбором для поселения аграрного типа.
И хотя Купидс, по всей вероятности, был постоянно заселен на протяжении последних четырех веков, на страницах научной и специальной литературы мне нигде не приходилось встречать хотя бы упоминания об уникальных здешних башнях-вышках. А уникальность их действительно не вызывает сомнений. Любой современный мореплаватель, знающий об их существовании, но не имеющий под рукой ни карт, ни каких-либо иных средств ориентации, сможет найти их без особых трудностей и проблем. Вот и моряк, тысячу лет назад искавший бухту Купидс, мог найти ее с такой же легкостью, как и наши современники, если, конечно, на ней в те времена уже стояли пресловутые башни.
Земледельцы-альбаны, в чьих руках оказался Ари Марсон после своего краткого и неудачного плавания к берегам Кроны, уже давно собирались покинуть эти места. И вот теперь они решили не терять больше времени понапрасну. Почти сразу же после того, как кнорр с викингами Эрика Рауды скрылся из виду, они спешно снарядили два больших корабля, которые лежали в укромном месте на берегу фьорда.
Разумеется, среди них были и такие, кто предлагал не брать с собой Ари на новые земли, а оставить его здесь — понятно, предварительно перерезав ему горло. Его спасло лишь то, что убийцы, подступив к нему, неожиданно для себя обнаружили у него на шее небольшой серебряный крестик. И Ари, хромая от кровоточащей раны в бедре, оставленной стрелой альбана, поплелся на борт, и вскоре его привязали к шлюпке.
Нагруженные скарбом выше бортов небольшие суденышки альбанов вышли в море в полночь. На борту ютилось три дюжины человек, так что там едва нашлось место для пяти коров, здоровенного быка, трех пони, дюжины овец да нескольких собак. Да, пожитки не слишком богатые для переселения на новые земли.
Поначалу удача явно улыбалась эмигрантам. Через Лабрадорское море они переплыли без всяких проблем. Увидев на траверзе пики Торнгатского хребта, они направились на юг, к вышкам-башням, указывавшим путь в гавань Окак.
Войдя в гавань, переселенцы обнаружили, что она буквально охвачена бурной деятельностью. По голубой поверхности моря, словно паучки-водомерки, сновали дюжины мелких суденышек, круживших вокруг большого и грузного английского купеческого корабля, стоявшего на якоре посреди бухты. Рядом с «купцом» покачивались на воде пять кораблей добытчиков «валюты»; команды промысловиков наперебой торговались, а капитан «купца» тем временем в каюте на корме вел переговоры с местными вождями, обсуждая с ними перспективы плавания на юг — в Альбу.
