От Арденн до Берлина - [13]

На протяжении всего дня Эрик почти не переставал думать о судьбе товарищей, попавших в окружение. Было бы лучше, если бы они все укрылись в лесистых холмах Арденн. У краутов на счету каждый полк, и они наверняка пожадничают выделить солдат для того, чтобы прочесать лес. Все время Эрик искал солдат с наплечным шевроном 106-й дивизии — львиной головой, как у кинокомпании «Метро — Голдвин — Мейер», но никто из них ничего не знал об окруженных полках. Может, попытаться пробиться к ним? Но как это сделать с машинами и пушками, ведь все дороги забиты немцами. Его место здесь, с гаубицами, с жалкими остатками дивизиона. Странно, в Вест-Пойнте его учили только наступать, но не обороняться.

Дороги отступления были завалены противогазами, винтовками, надувными матрацами, постельным бельем… Ни в ту, ни в другую сторону нельзя было сделать ни шагу. «Джипы», «студебекеры», штабные «шевроле», транспортеры на полугусеничном ходу, орудия, «Шерманы», зенитки, никому не нужные грузовики со штабными бланками, комиксами, инвентарем для игры в бейсбол и регби… В сбившейся колонне то и дело вспыхивали потасовки, пускались в ход кулаки, гремели выстрелы. Чей-то танк смахнул в кювет «шевроле», битком набитый шумными штабными полковниками. «Дави сукиных сынов!» — орали солдаты. Все тонуло в гуле голосов, истошных криках, какофонии клаксонов.

Напрасно Эрик вновь и вновь пытался пробиться в Сен-Вит, где он не раз бывал на дивизионном КП генерала Джонсона, размещавшемся в здании церковноприходского училища святого Иосифа. По слухам, крауты из «Лейб-штандарта» прорвались севернее Сен-Вита далеко на запад, за Мальмеди, почти до реки Маас. Это уже не походило на местное контрнаступление. Танковым прорывом руководил один из самых известных командиров СС — оберштурмбаннфюрер Иохен Пайпер, снискавший себе мрачную славу в боях на Восточном фронте. Зная о секретном приказе фюрера — «показать этим слабакам ами, что такое настоящая война со всем ее зверством, кровью и грязью, что такое тевтонское бешенство!..», двадцативосьмилетний Пайпер лез напролом. Он считал себя самым боевым и удачливым командиром в 1-й танковой дивизии ЛАГ — «Лейб-штандарт Адольф Гитлер», самой боевой дивизии 1-го танкового корпуса СС, самого боевого корпуса в 1-й танковой армии СС, с которой, по его страстному и непоколебимому убеждению, не могла сравниться ни одна танковая армия в мире. Он упивался своими успехами, обожал свои фотографии в журналах и газетах, наслаждался рассказами о своих подвигах по радио.

Своим панцирникам он приказал: «Время на пленных не тратить! Пусть ими занимаются фольксгренадеры из 12-й дивизии!»

Это был один из немногих обер-офицеров СС, награжденных фюрером Рыцарским крестом к Железному кресту с мечами и дубовыми листьями. В СС он был известен и как бывший адъютант Дядюшки Хайни — рейхсфюрера СС Генриха Хайнриха Гиммлера. В глазах Гиммлера он был образцовым арийцем. В 1943 году он отпросился в Ваффен СС, став командиром 2-го полка 1-й танковой дивизии «Лейб-штандарт Адольф Гитлер». Характеризовался как безмерно преданный Великой Германии, волевой, выдающийся офицер. В 1943 году его дивизию, изрядно потрепанную Красной Армией под Харьковом, отвели сначала на переформирование во Францию, а затем в Италию.

Пайпер взбесился, узнав, что маршал Бадольо с благословения короля Италии «предательски» заявил о выходе Италии из войны. Он немедленно стал применять против населения те же методы, которым научился на оккупированной советской земле. 19 сентября он дал честное слово офицера СС, что пощадит деревню Бовес в провинции Пьемонт, в которой партизаны похитили двух его эсэсовцев, если эти эсэсовцы будут возвращены. «Мое слово, — высокомерно сказал он местному священнику, — стоит обещаний ста тысяч итальянских свиней». Пленных вернули через сорок минут, но Пайпер без промедления сжег и подорвал гранатами в Бовесе триста пятьдесят домов. Все заложники — по одному от каждого дома — были расстреляны по его приказу на площади.

Теперь «герой» итальянской кампании возглавил «шверпункт» — танковое острие дивизии СС ЛАГ. Он мчался вперед, сидя в бронемашине, сметая все на своем пути. Уже на следующий день наступления, 17 декабря, по приказу Пайпера за две-три минуты пулеметным огнем были расстреляны сто двадцать пять американских военнопленных.

Пайпер свято верил в силу устрашения, которую не раз применял в оккупированной Белоруссии. Но самым большим его зверством считают в США расстрелы около городка Мальмеди, стоящего на полпути между немецким приграничным городом Битбургом и бельгийским Льежем.

Вот как описал американский генерал-лейтенант в отставке Джеймс М. Гэйвин в своих воспоминаниях эти зверства:

«К середине утра 17 декабря Пайпер решил, что прорыв ему полностью удался.

Сразу после полудня его головные танки столкнулись с колонной американских грузовиков, которая продвигалась на юг как раз ему наперерез. Это была часть 7-й танковой дивизии, направленной генералом Ходжесом в Сен-Вит.

Внезапное появление немецких танков захватило колонну врасплох… Головные танки обстреляли колонну и ринулись дальше, предоставив расправу с американцами другим немцам в своей группе. Им потребовалось часа два, чтобы собрать уцелевших раненых и контуженых джи-ай на заснеженном поле. По сигналу командира немцы открыли огонь из пулеметов и пистолетов, пока не убедились, что перебили их всех. Они выискивали тех, кто был только ранен и подавал признаки жизни, и стреляли им в голову.