От Андропова к Горбачёву - [80]

Вот данные: за 20 лет производительность труда в гражданской экономике упала в три раза. В то же самое время военная экономика СССР догнала и даже перегнала США.

По данным Лондонского института стратегических исследований в 1979 г. СССР расходовал на вооружение 165 миллиардов долларов, а США — 115 миллиардов долларов. По данным «Документации» Пентагона (1980), у СССР было 1398 межконтинентальных ракет, а у США — 1039.

У СССР в Европе ракет средней дальности было 338, а у США — ноль.

Вот это превращение СССР в период правления Брежнева в военную супердержаву имело два последствия в советской глобальной политике: политически Советский Союз начал шантажировать Европу против Америки, а стратегически Советский Союз приступил к весьма результативному форсированию своей политики глобальной экспансии в западный тыл — в страны третьего мира.

Внешнеполитические успехи на время заслонили, что происходило в социально-экономической жизни внутри страны. А происходили вещи, невозможные при Сталине, неизвестные при Хрущеве. Партийно-государственный аппарат сверху донизу стал гнилым, коррупционным, продажным, недисциплинированным, что и привело гражданскую экономику в глубокий тупик. Вот тогда на сцену вышел единственный механизм власти, который еще оставался в контакте, — это механизм КГБ.

После смерти Брежнева долголетний шеф КГБ Андропов, в союзе с армией и опираясь на маленькую группу партаппаратчиков из ЦК во главе с Горбачевым, совершил в ноябре 1982 г. дворцовый военно-полицейский переворот. Андропов как раз и положил основы теперешней реорганизации аппарата власти. После Андропова партаппаратчики брежневского крыла во главе с Черненко попытались дать реванш, но Черненко очень быстро и очень кстати умер. Вот тогда КГБ и его вооруженные силы привели к власти Горбачева.

Перед новым руководством встало три кардинальных проблемы. Их Горбачев сформулировал так:

1. во внутренней политике — добиться резкого поворота в социально-экономическом развитии;

2. в военной политике — любой ценой удержать нынешнее соотношение сил между СССР и США, а для этого принять все меры, чтобы сорвать SDI — стратегическую оборонную инициативу Америки, по-русски — СОИ;

3. во внешней политике держать курс на новую разрядку с Западом и пользуясь ею получить западную технику, технологию и кредиты, чтобы вывести гражданскую экономику из кризиса, а военную экономику модернизировать при помощи последних достижений западной техники, тем более, что Америка обещает поделиться с СССР своими достижениями в области СОИ.

Во внутренней политике Горбачев ставит по-своему правильный диагноз болезни системы, история болезни тоже воспроизведена им достаточно ярко и смело, но пока что он не знает, как не знал и Андропов, никаких рецептов, как ее лечить. Поэтому он бесконечно повторяет паллиативы своих трех предшественников — Брежнева, Андропова и Черненко. Это он выдает и за преемственность, и за программу действий. Многословный и внешне как будто суверенный, он как чумы боится включения в свой лексикон слова «реформа». Зато это слово в нарушение всех табу и для партаппаратчиков совершенно неожиданно употребил действительный суверен нынешнего режима — верховный шеф КГБ генерал Чебриков, как уже указывалось, в докладе к 68-й годовщине Октября Чебриков заявил: «Некоторая часть кадров утратила вкус к своевременному осуществлению диктуемых жизнью реформ и нововведений». («Правда», 7.11.1985). «Некоторая часть кадров» — это ходовое слово для обозначения ведущих кадров Брежнева и Черненко в партийном, государственном и хозяйственном аппаратах. Ныне идет их радикальная, но бескровная чистка. Уже сейчас видно, что около половины членов брежневского ЦК, избранного на последнем съезде партии, не будут делегатами предстоящего съезда. Эту чистку проводит не ЦК, который не может и не хочет сам себя чистить, его проводит КГБ, не запрашивая мнения законодательного органа партии после съезда — пленума ЦК КПСС, но опираясь на чекистское ядро в Политбюро.

Почему Кремль так рьяно, так категорически, даже ультимативно против СОИ? Если будет успешно осуществлена идея создания новой американской системы обороны в космосе, то это произведет радикальный переворот не только в военной стратегии, но и в политической стратегии. Такой переворот имел бы катастрофические последствия для советской политики экспансии. Выражаясь точнее: Советский Союз просто перестал бы существовать как военная супердержава, а тем самым перестал бы шантажировать весь мир своим стратегическим ядерно-ракетным арсеналом, значение которого, ввиду появления над западным миром американского антиракетного оборонительного щита, было бы сведено в решающей степени на нет. Этим самым СССР потерял бы свое влияние не только в третьем мире, но и в Европе, ибо и там и здесь боятся не его идей, а его оружия. Мы помним, когда в июне 1984 г. американская антиракета сбила точным попаданием воображаемую советскую межконтинентальную ракету, то шеф американской программы поднял бокал с шампанским со словами: «За беспокойную ночь в Кремле!». Вот эта «беспокойная ночь» произвела на военных и политических лидеров СССР страшное впечатление, и оно продолжается до сих пор. Она же вызвала и кризис между Генеральным штабом и ЦК, что доказало дело маршала Огаркова.