против военной опасности, за оздоровление международной обстановки, ликвидации остатков колониализма, за интересы и права трудящихся». Здесь невольно припоминаются слова Ленина. Когда английские коммунисты начали недоумевать, почему Москва и Коминтерн предлагают им поддерживать на выборах предателей рабочего класса-лейбористов Сноудена и Макдональда против Ллойд Джорджа и Черчилля, то Ленин им невозмутимо отвечал: по тактическим соображениям сейчас надо поступать именно так, но когда мы придем к власти в Англии, то мы Сноудена и Макдональда повесим на той же самой веревке, что и Ллойд Джорджа с Черчиллем, но только немного повыше. Ведь Сталин, лучший и последовательнейший продолжатель дела Ленина, так и поступил с вождями социал-демократических партий в Восточной Европе, когда там укрепился коммунистический режим. В третьем мире — в Африке, Азии и Латинской Америке — программа ориентирует своих и тамошних коммунистов на продолжение проверенного и успешного курса андроповского КГБ по большевизации этой части мира. Общий социологический анализ мирового политического и экономического развития, даже с точки зрения марксистской методологии, в новой программе крайне беден и архаичен. Чего стоят, например, такие «перлы» «архивного марксизма», которые программа выдает за анализ современного капиталистического мира: 1) «Капитализм превратился в преграду прогресса»; 2) «Капитализм вступил в свою высшую и последнюю стадию»; 3) «Империализм есть загнивающий и умирающий капитализм, канун социалистической революции». Первый тезис выставили Маркс и Энгельс 140 лет тому назад, когда они писали свой «Коммунистический манифест», еще при стеариновой свече. Второй и третий тезисы писал Ленин более чем 70 лет тому назад уже при переходе от керосиновой лампы к электрической («лампочка Ильича»!). Я не апологет капитализма. Я знаю его недостатки больше и лучше авторов программы, хотя бы потому, что живу при капитализме больше, чем прожил при социализме. Однако, какой примитивизм в мышлении, приводить из Маркса и Ленина как раз те постулаты, которые оказались сущей фантазией и опровергнуты самой жизнью. Ведь весь гигантский прогресс, все великие изобретения и открытия капиталистической науки и техники были сделаны после «Коммунистического манифеста», а уму непостижимые чудеса в технике и технологии совершены в эпоху «загнивающего и умирающего капитализма». К тому же авторы программы не в ладу с простой человеческой логикой. Если капитализм и всерьез загнил и «превратился в преграду прогресса», то почему генсек и его программа призывают свой народ поднять советскую технику и технологию производства до образцов мирового капиталистического уровня? Кому неизвестно, что сейчас КГБ больше охотится за секретами западной техники и технологии, чем за его другими тайнами.
Проект новой редакции программы был опубликован в «Правде» менее, чем за месяц до встречи Горбачева с американским президентом Рейганом. Надо было думать, что это наложит какой-то отпечаток в дипломатическом плане на этот документ. Вероятно, это и случилось, ибо у Хрущева Америка числилась в жандармах мира, а у Горбачева ей отведена более пассивная роль. В программе сказано: «Цитадель мировой реакции — империализм США. Именно от него прежде всего исходит угроза войны». Кто ищет модус вивенди со своим соперником и «мирного сосуществования» с ним, тот не может так энергично выражаться по его адресу, и это не в передовице «Правды», а в программе, рассчитанной на десятилетия.
Легкомысленным, авантюрным и в высшей степени безответственным, а потому опасным для дела мира надо признать присвоение себе Кремлем функций верховного судьи во всех мировых делах. Последняя колониальная империя в истории — Советский Союз самоуверенно утверждает, что «не может быть решен ни один вопрос мировой политики» без его участия. Даже такие диктаторы, как Гитлер и Сталин, ничего подобного никогда не заявляли, а вот Горбачев это прямо записал в программу. Это не делает его умнее, зато опаснее обоих диктаторов. Мания величия в политике всегда чревата в истории катастрофами, ибо она вызывает атрофию чувства реальности и взвинчивает шапкозакидательский психоз.
Глава 4. Перемены в Кремле и новая фаза в советской внешней политике
Вот уже прошло десять месяцев со дня прихода к власти Михаила Горбачева, а весь политический мир все еще гадает: кто он такой, чего он хочет и что он может?
Как его стремительное восхождение на кремлевский трон, так и его истинная программа остаются окутанными тайной. За эти десять месяцев он наговорил в десять раз больше речей, чем Сталин произносил за десять лет, но в этих речах есть все, кроме ответов на поставленные вопросы. Правда, политического деятеля узнают не по речам, которые часто служат маскировкой его подлинного лица, а по делам, но дела у него на первых порах те же, с каких начинал каждый генсек: чистка старых кадров и набор новых людей, разные бюрократические реорганизации, бесконечные призывы поднять дисциплину, производительность труда, эффективность экономики. И ни одного нового слова, нового лозунга и новой мысли. Во внешней политике — опять-таки повторение старых лозунгов: курс на мирное сосуществование с капиталистическими правительствами, но борьба против капитализма до полной победы мировой социалистической системы.
