От Андропова к Горбачёву - [74]

Ленин написал свою известную работу «Государство и революция» в августе 1917 г., за два месяца до захвата власти. Ленин ее переиздал через четырнадцать месяцев после установления в России «диктатуры пролетариата». Это значит-свои установки о судьбе этой диктатуры, которые он отстаивал до октябрьского переворота, он сохранял в полной неприкосновенности и после своего прихода к власти. Какие же это установки? Ленин с полным одобрением цитирует Энгельса: «С исчезновением классов исчезает неизбежно государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину… в музей древностей, рядом с прялкой и бронзовым топором». (Ленин. «Государство и революция», 1952, стр. 14). Ленин комментирует Энгельса: «Буржуазное государство не "отмирает” по Энгельсу, а "уничтожается”. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство» (стр. 17). В новой программе есть ссылки на «Коммунистический манифест» и на «уроки Парижской Коммуны», но не расшифрованные ссылки бьют по антимарксистским позициям авторов программы. В самом деле, что же считали Маркс и Ленин наиболее важными уроками Парижской Коммуны? Вот рассуждения Ленина: «Особенно замечательна в этом отношении подчеркиваемая Марксом мера Коммуны: отмена всяких выдач денег на представительство, всяких денежных привилегий чиновникам, сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня "заработной платы рабочего”. Тут как раз, — продолжает Ленин, — всего нагляднее сказывается перелом — от демократии буржуазной к демократии пролетарской… И именно на этом, особенно наглядном — по вопросу о государстве, пожалуй, наиболее важном пункте — уроки Маркса наиболее забыты» (стр. 40). Эти слова Ленина никогда не звучали так актуально для советского социализма, как сегодня. Продолжая комментировать Маркса, Ленин добавляет: «Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной заработной плате рабочего, эти простые и само собой понятные демократические мероприятия… служат мостиком, ведущим от капитализма к социализму» (стр. 41). Каждый знает, что такого «мостика» в СССР нет уже почти 70 лет. Спрашивается, почему же Ленин, находясь у власти, не установил такого социалистического порядка? Он его установил в виде «военного коммунизма». Ограничил жалованье советским чиновникам, даже объявил выговор своему помощнику Бонч-Бруевичу за то, что тот самовольно увеличил Ленину зарплату на несколько рублей. Но вот в утопию Ленина ворвались Кронштадт и Тамбов, и ему пришлось вернуться к реальности: дать стране НЭП, но считая, что это временная пауза, «передышка», а потом все пойдет так, как при Парижской Коммуне. Потом пришел Сталин со своей «диалектикой» — государство отмирает только через его максимальное усиление. Эта идея Сталина записана в новой программе так: «Ключевой вопрос политики партии — развитие и укрепление советского социалистического государства», как будто оно мало «развито» под диктатурой партолигархии.

Однако, как я уже отмечал в других своих исследованиях, в Советском Союзе все-таки произошло постепенное отмирание государства в том смысле, что все классические функции нормального государства — законодательная, исполнительная, судебная — перешли от государства к партии, пока и само государство не стало простым «звеном» этой партии. Дело дошло до того, что новый генсек совершенно резонно отказался играть в бутафорию, взяв на себя роль «главы» государства или председателя правительства, ибо генсек обоих заменяет в одном лице, хотя согласно «Конституции СССР» все международные документы, подписанные одним генсеком, без указания его полномочий от имени Президиума Верховного Совета СССР, не имеют юридической силы.

Характерно в новой программе уравнение войск КГБ с советской армией. Впервые в истории советского режима КГБ добился при правлении Горбачева не только введения его трех генералов в Политбюро, но большего: чтобы его поставили в один ряд с советскими вооруженными силами как раз в той области, где приоритет принадлежал до сих пор вооруженным силам — оборона границ СССР от внешней агрессии. Да, пограничные войска, как охрана, подчинены КГБ СССР, но закон гласит: «В СССР пограничные войска — составная часть вооруженных сил» (БСЭ, т. 20, стр. 90). Когда происходит война, пограничные войска автоматически переходят в подчинение командования советской армии. Теперь в новой программе поддерживается их независимость и равноправие с советской армией. Вот соответствующее место: «Вооруженные силы и органы государственной безопасности должны проявлять высокую бдительность… всегда быть готовыми к разгрому любого агрессора». В третьей программе этого тезиса не было и не могло быть. Во всех партийных документах после XX и XXII съездов подчеркивалось, что органы госбезопасности поставлены под контроль партии и работают под ее руководством, причем КГБ не входит в состав Совета министров СССР, а находится при нем. Это указание исчезло из новой программы, зато появилось другое указание: вооруженные силы находятся под контролем партии и действуют под ее руководством. В программе сказано: «Основой основ укрепления обороны социалистической Родины является руководство Коммунистической партии военным строительством, вооруженными силами. При руководящей роли партии вырабатываются и осуществляются политика в области обороны и безопасности страны, советская военная доктрина… КПСС считает необходимым и в дальнейшем усиливать свое организующее и направляющее влияние на жизнь и деятельность вооруженных сил… Повышать роль и влияние политорганов и партийных организаций армии и флота». Я нарочно привел эту длинную и саму себя повторяющую цитату, чтобы подчеркнуть обоснованность высказанного мною в другой главе предположения: вооруженные силы были в оппозиции к назначению генсеком Горбачева вместо ее кандидата Романова. Уже нет больше сомнения, что в эту «военную оппозицию» входили из видных военачальников: начальник Главного политического управления армии и флота Епишев, маршал Генштаба и главнокомандующий стратегическими войсками Толубко, бывший начальник Генштаба Огарков, главнокомандующий флотом адмирал Горшков.