Осыпь меня золотом - [56]

Куропаткин слушал меня внимательно, и я видела, что он думает о том же самом.

– Николай Иванович, вы умный человек, – сказала я. – Не мне вам объяснять, что дела идут более чем серьезные, вы и сами в этом убедились. Из всех сотрудников «Урал-инвеста» в живых остались только вы.

Куропаткин бросил на меня быстрый взгляд.

– Многое же вы откопали, – произнес он, и мне послышалось в его интонациях удивление.

– Да практически все, Николай Иванович. И насчет смерти Полежаева, совершенной Бабуриным, я тоже в курсе. Осталась самая малость: понять, кто ведет на вас охоту и из-за чего, а затем найти этого человека и обезвредить. Плевая задачка, верно? Вы уверены, что решите ее в одиночку?

Я смотрела на Куропаткина в упор. Теперь он молчал недолго: умом Николай Иванович и сам понимал, что находится под дамокловым мечом.

– «Инвестом» заправлял Полежаев, – наконец заговорил он.

Это было мне известно, но я ни единым жестом не перебивала Куропаткина, чтобы не сбить его с откровений.

– Поначалу он вложил в него свои деньги, но ему понадобились помощники для расширения. Своей налички ему не хватало, чтобы проценты выплачивать первым лохам. Поэтому он и взял у Бабурина, у того бабки водились. Он их каждый день греб, торгашей обирал. Ну, и у меня кое-какой капиталец скопился. Я как освободился, родители почти сразу померли. У обоих квартиры остались – они тогда уж в разводе были. Ну, я отцовскую хату и продал, зачем мне две? Эти деньги и вложил…

– Но компания существовала не только на эти деньги? – решилась вставить я.

– Не только, – подтвердил Куропаткин. – Был у нас там такой Ипатьев, может, приходилось слышать?

– Нет, – призналась я.

– Ну, понятное дело, – кивнул Куропаткин. – Его грохнули, еще когда вы в школе учились.

Я отметила про себя, что Куропаткин в беседе со мной снова перешел на «вы», и сочла это хорошим знаком. Значит, поверил, значит, можно надеяться на то, что мы договоримся и тогда решим, что делать дальше.

– Ипатьев группировку одну возглавлял, – рассказывал Николай Иванович. – Крупную. Такого масштаба групп в Новотроицке было две. И все «ЧП», «ИП» и «ООО» находились под их контролем. Не проскользнул мимо них и «Урал-инвест». Ипатьев прикатил к Полежаеву, закрылся с ним в кабинете и поговорил по душам. Я при этом разговоре не присутствовал, но понял, что Ипатьев решил через «Урал-инвест» отмывать бабки. Ну и прибыль получать, разумеется. А так как дела у нас шли на «ура», то Ипатьев возрадовался и вбухал в «Урал-инвест» практически весь общак, надеясь вернуть с процентами. Наверное, так оно бы и произошло – Полежаев не рискнул бы кидать бандитов, – если бы не одна неприятная история. Конфликты с другой группировкой у ипатьевцев происходили регулярно, и в очередной раз они забили стрелку. Сути их претензий я не знаю и никогда не интересовался, но закончилось все банальной перестрелкой. Ипатьев погиб, а главарь второй группировки уцелел. И ипатьевских ребят, конечно, не всех положили.

Куропаткин под долгий разговор закурил «беломорину» и даже предложил мне чаю, от которого я все-таки не стала отказываться.

– Ну а когда Ипатьева не стало, – продолжал он, методично опуская в заварочный чайник травяные сборы, – братве его куда-то деваться надо было? Надо. Правда, многих посадили – тогда уже потихоньку чистки начинались. А те, кто уцелел, стали разбредаться кто куда. Кто в тень ушел, кто к Михайлову переметнулся – это тот, второй главарь. А про общак решили, что он остался у Ипатьева, а где тот его хранил, теперь уже никто не узнает. Попробовали было поискать, да ничего не вышло. Ипатьев про свои дела с «Урал-инвестом» никому не рассказывал. То ли делиться прибылью не хотел, то ли просто таким скрытным был – не знаю.

– Значит, про то, что деньги Ипатьев вложил в вашу компанию, не знал никто? – уточнила я.

– Кроме одного человека, – поправил меня Куропаткин. – Разлогова Станислава Анатольевича.

– А кто ж он таков, что ему такая честь выпала? – поинтересовалась я. – Раскройте уж наконец мне тайну, что за загадочная фигура этот Разлогов.

– Да ничего загадочного в нем нет, – махнул рукой Куропаткин. – Обычный бандитишко, правая рука Ипатьева. Я его помню еще по своей ходке, он тогда за гоп-стоп срок отбывал. Баклан бакланом, и больше ничего! Я его еще на зоне недолюбливал за то, что он всегда возле блатных авторитетов терся, собственный авторитет пытался заработать. И вот после освобождения судьба опять нас свела. Только Разлогов себя так и не реализовал, став шестеркой у Ипатьева. А когда Ипатьева грохнули, его самого посадили. И надолго.

– И вот теперь он освободился… – медленно произнесла я, подняв глаза на Куропаткина.

– Да, – мрачно подтвердил тот. – И оказалось, что про общак не забыл… Да еще и умудрился выйти на нас.

– И этот общак теперь у вас? Это бандитские деньги Полежаев вложил в «Эвиту»?

Куропаткин слегка помедлил.

– Я не знаю, какие именно деньги он вложил, – сказал он, отворачиваясь к шкафчику и доставая из него большую коробку с кусковым сахаром. – Я просто знал, что он свалил с деньгами, кинув нас с Бабуриным. Хотел восстановить справедливость. Я вообще хотел один с ним переговорить. Знал, что Юра мне перечить не посмеет. Но Бабурина разве остановишь! Он, как бык, прет напролом!