Освоение Сибири в XVII веке - [3]

Северо-восток Сибири от низовьев Анадыря до низовьев Лены занимали юкагирские племена (около 5 тыс. человек). Главным источником существования у них была охота (прежде всего на диких оленей). Наряду с «пешими» были и «оленные» юкагиры, воспринявшие образ жизни кочевников-тунгусов.

На севере Камчатского полуострова и на прилегающем к нему побережье Берингова и Охотского морей жили коряки (9 — 10 тыс. человек). На Чукотском полуострове (в основном во внутренней его части) и к западу от Колымы в районе реки Большой Чукочьей жили чукчи (предположительно 2,5 тыс. человек). Коряки и чукчи были «оленными», жившими кочевым оленеводством, и «пешими», промышлявшими на побережье морских животных — моржей, тюленей, китов. Тот же морской промысел был основным занятием у эскимосов (которых русские не отличали от чукчей). Примерно 4 тыс. их расселились в XVII в. по всей прибрежной полосе Чукотки.

На Камчатке обитало около 12 тыс. ительменов (камчадалов). У них главным продуктом питания являлась рыба.

Наиболее многочисленным народом на юге Восточной Сибири были буряты. Русские называли их «братскими людьми», или «братами». Бурят насчитывалось около 25 тыс. человек, и расселялись они в районе озера Байкал, а также к югу от него и к западу — по Ангаре и ее притокам, где среди тайги имелся еще один островок лесостепи. Основным занятием бурятских племен было кочевое скотоводство, но некоторые из них занимались земледелием в простейших его формах. Железоделательное ремесло, напротив, получило у бурят довольно высокое развитие.

На Амуре русские встретились с даурами и дючерами. Эти народы говорили на разных языках, но имели много общего в образе жизни — и прежде всего высокоразвитое земледелие и скотоводство. После суровых восточносибирских земель Приамурье показалось русским землепроходцам «райской землицей». Сравнительно мягкий климат создавал там условия не только для хлебопашества, но и садоводства (позволял выращивать фруктовые деревья и даже арбузы и дыни).

Совершенно иной хозяйственный уклад был у натков (предков нанайцев) и гиляков (нивхов), обитавших ниже по Амуру и на Сахалине. Их основным занятием были рыбная ловля и охота, причем гиляки — единственные в Приамурье — держали много ездовых собак.

На собаках в XVII в. ездили и в некоторых других районах: на Камчатке, Чукотке, побережье Охотского моря. В Западной Сибири ездовые собаки имелись у отдельных групп хантов и манси.

Охота и рыболовство являлись главными занятиями большинства сибирских племен, а как подсобный промысел встречались повсеместно. При этом особо важное значение в хозяйстве сибирских народов приобрела добыча пушнины. Ею торговали, платили дань; лишь в самых глухих уголках меха использовали только для одежды. Сибирские народы отличались друг от друга уровнем общественного развития, но в целом все они сильно отставали и в экономике, и в культуре от населения как европейских, так и большинства расположенных южнее азиатских стран. Предки некоторых народов Сибири в далеком прошлом имели более высокие, чем в XVI–XVII вв., формы общественной организации и культуры. Их снижение произошло в результате опустошительных иноземных вторжений, губительных внутренних распрей, отсутствия устойчивых связей с центрами мировой цивилизации.

В конце XVI в. единственным сибирским народом, имевшим свою государственность, были татары «Кучумова царства», но раннеклассовые (раннефеодальные) отношения у некоторых народов уже сложились или активно складывались. Среди них были енисейские киргизы, телеуты, буряты, дауры, дючеры, многие якутские и ханты-мансийские племена. Однако абсолютное большинство коренного населения Сибири русские застали на различных ступенях родового строя. Самые отсталые формы общественной организации бытовали у народов, живших в труднодоступных районах северо-востока Сибири, — юкагиров, чукчей, эскимосов, коряков и ительменов. Там был настоящий каменный век. Железные изделия если туда и попадали, то лишь случайно: например, в результате многостепенного торгового обмена.

Древнейших обитателей Сибири ученые назвали палеоазиатами и выяснили, что некоторые из них (чукчи, коряки и, возможно, ительмены) родственны друг другу, а другие (юкагиры, гиляки и кеты) резко различаются по языку и с ними, и между собой. Все они — остатки некогда широко расселявшихся по Северной Азии племен, поглощенных и оттесненных в глухие районы народами, говорящими на алтайских и уральских языках.

Наиболее распространенными в Сибири к XVI–XVII вв. оказались алтайские языки. На них говорят тюркские (татары, якуты), монголоязычные (буряты, калмыки), тунгусоязычные народы. К уральской языковой семье принадлежат ханты, манси, самодийцы. Кетский язык резко отличается от всех языков Северной Азии; высказывалось мнение о его отдаленном родстве с тибето-бирманскими языками.

Вопросы языковой принадлежности и этногенеза (происхождения) сибирских народов являются чрезвычайно сложными, и в настоящее время они далеки от окончательного решения. Одни ученые, например, считают возможным относить юкагиров к уральской языковой семье, эскимосов — к палеоазиатам; другие не соглашаются с ними и т. д. Однако совершенно определенно известно, что передвижение различных племен и народов по территории Сибири происходило постоянно и с незапамятных времен. Движение это шло главным образом с юга на север, в ходе его более развитые и сильные народы надвигались на древнейших обитателей, смешивались с ними и в итоге поглощали их. Так, предки «самоедов» когда-то двинулись вместе со стадами домашних оленей с Алтае-Саянского нагорья на северо-запад и расселились в бассейне Пура и Таза, оттеснив и частично поглотив древнейшее, видимо, родственное юкагирам население. Оно не смогло успешно противостоять и тунгусам, которые хотя и были, как юкагиры, в основном охотниками, но передвигались гораздо быстрее (верхом на оленях) и знали железо.