Освобождение Донбасса - [8]
Бои в Донбассе, как и на других участках Советско-германского фронта, весьма наглядно показали, что немцы стали очень чувствительны к фланговым ударам и, как чорт ладана, боятся окружения. За шесть дней донецкого сражения было немало случаев, когда уже при одной угрозе выхода наших частей на фланг немцы начинали поспешно отступать. Достаточно было нашим войскам где-нибудь прорваться па одном-двух направлениях, как немцы отказывались от обороны даже там, где они имели весьма прочные позиции и располагали значительными силами.
В донецкой битве наши войска продемонстрировали большую военную зрелость, мастерское применение тактики маневрирования. Именно это явилось основой успешного завершения операции по освобождению Донецкого бассейна.
Советским войскам, наступавшим в Донбассе, оказали большую помощь донецкие горняки, трудящиеся донецких городов и сёл. За Донбасс боролись не только войска Красной Армии, — за него дралось и местное население, измученное, но не покорённое немецкими поработителями. Когда началось наступление частей Красной Армии, донецкие горняки усилили свои удары в тылу противника, активизировались действия партизанских отрядов. Горняки стремились всем, чем могли, помочь успеху наступления советских войск. В этом отношении характерен следующий эпизод.
Во время боёв за Макеевку рация командира 301-й дивизии приняла радиограмму:
— Антонов, я Макеевка! Антонов, я Макеевка! На заводской площади у здания парткома скопилось до тридцати немецких танков. Дайте огонь! Быстро дайте огонь!
Сигнал был неожиданным. Откуда он исходил, никому не было известно. Поэтому командир дивизии т. Антонов подумал сначала, что это очередная немецкая уловка. Была организована разведка. Удалось завязать разговор с неизвестной рацией. Вскоре штаб сумел убедиться в правильности сигнала неизвестной рации: разведка установила, что в Макеевке на площади сосредоточена группа немецких танков. Артиллерия немедленно открыла по этим танкам огонь. Не прошло и пяти минут, как станция сообщила, что советские артиллеристы точно бьют в цель, многие немецкие танки разбиты, а остальные рассеяны. После этого неизвестная рация направила наш артиллерийский огонь на скопление немецкой пехоты. Тов. Антонов передал:
— Спасибо, Макеевка.
Оттуда последовал ответ:
— Служу Советскому Союзу.
Вскоре немцы были выбиты из Макеевки. В город вошли наши подразделения. В домике врача Н. Черкасской т. Антонов встретился с неизвестными радистами. Ему сообщили, что именно они корректировали огонь советской артиллерии.
— Кто из вас «Макеевка»? — спросил полковник Антонов.
— Я, товарищ полковник, — ответил один из радистов. Это был Александр Алексинцев, командир партизанского отряда.
Донецкие горняки ждали Красную Армию, помогали ей, вместе с ней боролись за свой родной Донбасс.
Освобождение Донецкого бассейна — крупная победа советского оружия, великий праздник для всей Красной Армии, для всей нашей страны.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.