Освобождение Атлантиды - [3]

Вэн опять начал протестовать, но Джастис перебил его, затем вложил свой меч в ножны и улыбнулся Анубизе.

— Меня за него. Добровольная служба.

Затем, хотя ему потребовалось собрать всю свою храбрость, он положил руки ей на плечи, притянул к себе и поцеловал. Это был скорее вызов, чем поцелуй, она задрожала, прикасаясь к его губам, сначала напрягшись, потом тая в его объятиях.

Так что вампирская богиня, по крайней мере, была чем-то похожа на смертную женщину. Он мог использовать это, и к тому же еще остаться в живых. Хотя неясно, удастся ли ему сохранить свою душу нетронутой.

Когда Джастис, наконец, поднял голову, глаза Анубизы поменяли цвет с пылающего красного на черный. Мир погрузился в безумие на один единственный миг, когда она, казалось, стала почти смертной. Женщина, чья красота была настолько темна и ужасна, что любой мужчина по собственному желанию нырнет в ее замороженные глубины, стремясь к своему собственному уничтожению.

— Ни один мужчина не целовал меня по собственному желанию более пяти тысяч лет, — прошептала она. — Я принимаю твое предложение, Лорд Джастис, кровный брат Конлана и Вэна.

— Нет! — закричал Вэн, но было уже слишком поздно. Анубиза обняла талию Джастиса своими руками и взлетела ввысь к потолку пещеры. Пока они поднимались, Джастис вспомнил об исцеляющем рубине, который она забрала — драгоценный камень, который может спасти его нерожденного племянника или племянницу. Он завладел ее губами в еще одном поцелуе и двинул локтем так, что выбил обернутый тканью сверток из ее рук, полагая, что сейчас она его убьет.

Шок номер три тысячи за сегодняшний день: кажется, она даже ничего не заметила.

Пусть будет так. Вэн и Эрин спасены — Принц Конлан, его женщина и их нерожденный ребенок спасены.

Джастис — почти — получил семью, и благодаря его действиям сегодня они будут в безопасности. Его разрушенная душа в обмен на невинную новую жизнь. Смерть или безумие были наименьшей ценой за это.

Но он хотел сказать. Ему нужно было это сказать. Лишь раз. Он наклонил голову, посмотрел на Вэна и произнес слово, которое ему было запрещено произносить в течение стольких веков.

— Брат.

Потом Анубиза прошептала что-то на давно уже мертвом языке, и реальность разрушилась, исчезая в калейдоскопе Пустоты.

Глава 2

Наши дни,

Отдел Археологии,

государственный университет Огайо,

Колумбус, Огайо

Доктор Кили МакДермотт отперла дверь своего офиса, радуясь тому, что немногочисленные студенты, блуждающие длинными коридорами, освещенными флуоресцентными лампами, не обращали на нее внимания. Она была не в состоянии отвечать на вопросы после долгого перелета из Рима.

Пока Кили тащила в офис тяжеленную сумку со своими драгоценными инструментами, она подумала о том, чтобы заказать новую лопатку Маршалтаун. Та, которая используется сейчас, видала и лучшие дни, а Доктор МакДермотт, как и большинство археологов, считала свои инструменты самым ценным имуществом. Но, возможно, из сентиментальности Кили сохранила бы и старую. Она была самой первой и принесла ей его.

Ее воина.

Кили взглянула вниз на крошечную, вырезанную с дерева рыбку, которая покоилась на воротнике ее футболки, свисая с серебряной цепочки. Эту искусно вырезанную рыбку она выкопала старой лопаткой. С тех пор, как три года назад она впервые прикоснулась к этой рыбке, археолог погрузилась в мечты о взрослом варианте воображаемого друга, воине с синими волосами из векового прошлого, потратив на это больше времени, чем стоило бы. Он вырезал рыбку, расположившись возле походного костра, разговаривая и смеясь с друзьями. Кили от удивления задержала дыхание, увидев его впервые. Воин был красив такой первобытной мужской красотой, что при виде него она буквально переставала дышать.

Он весь  от шелковистого чуда его многоцветных волос до его высоких скул, сильной шеи, и широких плеч, венчавших его мускулистый торс,  должен был позировать для скульптуры, вместо того, чтобы обрабатывать дерево. В ее видении линии и мускулистые изгибы его тела в мерцающем свете костра имели весьма явные очертания, когда он сидел там, одетый только в штаны и склонивший голову к своей работе.

Даже теперь, должно быть спустя сотни лет после того, как тот походный костер был погашен, эмоциональный отголосок ее связи с ним зажигал ее нервные окончания с почти ощутимой нежностью каждый раз, когда рыбка соприкасалась с ее кожей. Несмотря на то, что воин уже очень долго лежал в могиле. У нее появилась какая-то одержимость парнем, который вот уже столетия как умер. Но прикосновение к фигурке приносило ей своего рода успокоение. Тем не менее, даже теперь, когда она думала о том, кто был столь же мертв, как и цивилизации, которые она изучала, жаркая дрожь охватывала ее, возбуждая чувственное желание. Для него. Никогда она ничего подобного не испытывала к живому доступному мужчине.

Только к нему, ее воину.

Кили снова и снова поглаживала деревянную необычную маленькую рыбку и чувствовала, как будто он здесь, с ней. Одно из немногих преимуществ ее дара: ясновидения через прикосновение. Ее губы изогнулись в горькой улыбке. Потерять всех своих реальных друзей, но найти кусочек дерева, который обеспечивает тебя компанией призрачного воина.