Освобождение Атлантиды - [23]

— Я знаю, что ты шутишь, но она — нет. Заткнись и отойди от человека, если только не хочешь вывести меня из себя. Потому что, Кристоф, у меня сегодня, можно сказать, ужасно плохой день.

Рассмеявшись, Кристоф развернулся и снова посмотрел на вход. Фигуры подошли ближе, и они почти смогли различить черты вожака.

— Это не может быть Джастис, — сказал Алексиос. — Я могу отличить Джастиса с дальнего расстояния по его походке. Никто другой не ходит с такой врожденной надменностью, как будто весь мир принадлежит ему. Этот мужчина может и заплетает волосы в косу, но так неуклюже ходить Джастис не может.

Аларик, не отводя взгляда от видения, тихо ответил.

— И все же, ты сам ходил точно также, исцеляясь от почти смертельных ран. От того, что Анубиза сделала с тобой. Почти смертельные раны могут уничтожить даже самую решительную надменность.

Не в состоянии найти связный ответ, сознавая правдивость слов Аларика, Алексиос сжал зубы и стал размышлять о вариантах. Пока они смотрели, фигуры подбирались ближе и ближе к сияющему, искаженному окну.

— Ну, разве ты нам не говорил, что самое простое решение обычно самое правильное? — наконец ответил воин.

— Оккам, скорее всего, автор этого высказывания, но это верно, ответил Аларик. — Твое мнение?

— Я считаю, что мы даже не попытались проникнуть через это отверстие. Может, можно просто пройти сквозь него.

— Разумеется. Потому что это не может быть ловушкой, верно? — сказал Кристоф, закатывая глаза. — Невозможно, чтобы это была игра Анубизы «поджарь атлантийца».

— Женщина, Тиернан, права. Если это — Пустота, то мы не сможем войти без смертельной магии. Я не желаю, чтобы моя смерть стала зароком для входа, и не стану касаться изобретений Анубизы, — заметил Аларик.

Алексиос очень хотел попробовать, несмотря на тот факт, что жрец никогда не ошибался. Джастис был для него больше, чем друг, больше, чем брат.

Они были воинами Посейдона и не бросали своих.

Алексиос провел большую часть прошедших месяцев в беспрестанных поисках Джастиса, размышляя о том, чего стоили долгие века молчания этому воину. Как нарушение заклятья подействовало: разрушило ли оно его разум.

Что сделала Анубиза, чтобы причинить ему больше страданий. Щиты, которые Алексиос создал в своем разуме, чтобы блокировать эти воспоминания, зашатались, и он сжал руки в кулаки, снова устанавливая непроницаемые стены.

— Я попробую, Аларик. Я испытаю барьер.

До того, как Аларик успел его остановить, воин коснулся рукой дрожащей поверхности окна. Невероятно сильный энергетический удар отбросил его назад почти на дюжину футов. Лежа на земли и моргая, он заметил дым до того, как увидел его источник. Удивленный и потерявший дар речи, лишившись воздуха, Алексиос поднял ту самую руку, прикасавшуюся к барьеру. Нервные окончания вопили о боли, как будто он держал руку в самом горячем огне самого глубокого из девяти кругов ад. Но всё-таки причиненный ущерб заключался лишь в почерневших кончиках пальцев и дымящихся ногтей. Но всё-таки, запах дыма становился всё сильнее.

— Дурак, — рявкнул Аларик. — Должен ли я говорить с тобой, как с самым зеленым из не прошедших обучения воинов?

Жрец поднял руку, а потом резко взмахнул ее в воздухе в сторону Алексиоса, как будто метнул что-то. Вместо этого, поток ледяной воды пролетел по воздуху и ударил воина в лицо, промочив его голову.

Он вскочил на ноги, отплевываясь и стирая воду со своего лица.

— За что?

Кристоф рассмеялся.

— Твои волосы горели, чувак. Аларик, вероятно, не хотел, чтобы твоя прекрасная сторона лица тоже покрылась шрамами.

Алексиос опустил голову, так что его промокшие волосы опустились, скрывая левую сторону лица, покрытую ужасными шрамами.

— Однажды ты зайдешь слишком далеко, Кристоф, — резко заметил он. — Тогда именно я преподам тебе урок.

Тиернан, о которой он почти забыл, прокашлялась.

— Гм, не хочу мешать вашей братской вечеринке тестостерона, но ваш друг приближается. Если он всё еще ваш друг, после того, как провел время в Пустоте. И что именно идет за ним?

Алексиос подбежал к сияющему окну и увидел то, что стало болезненно ясно спустя несколько мгновений.

— Это Джастис! — вскричал он.

Покалывание в шее было единственным предупреждением Алексиосу, когда Высокий принц Конлан и его брат, Лорд Мститель, пробрались к окну. От них пошло такое напряжение, когда они увидели Джастиса. Воина, который назвался их братом за мгновение до того, как принести себя в жертву вампирской богине. Джастис спас Вэну жизнь, и жизнь певчей драгоценных камней Эрин Коннорс, которая была избранницей Вэна и целительницей. Сделав это, он также спас жизнь нерожденному ребенку принца Конлана.

Лорд Джастис был героем.

Но, может быть, герой обратился в предателя. Не было способа быть уверенным в чем-то, пока Аларик не проверит его.

И, как будто читая мысли Алексиоса, Аларик стал говорить спокойно и быстро, вводя Вэна и Конлана в курс дела. Обсидиановый взгляд Конлана скользнул по Тиернан, и он величественно поклонился ей.

— Если вы говорите правду, леди, то вас наградят. Добро пожаловать в Атлантиду.

Странное выражение, почти гримаса, промелькнуло на лице Тиернан, но она лишь кивнула.