Освободительный поход - [25]

Кроме этих проблем, у Соединенных Штатов возникла еще одна, причем прямо под боком. Взбодренный успехами Японской Империи, канадский премьер Макензи Кинг – либерал, антисемит, антикоммунист и гитлеролюб – подзуживаемый прогитлеровской хунтой, которая правила в настоящий момент в Великобритании, начал готовить почву для высадки в Канаде японских и германских войск «ради того, чтобы скорее закончить эту злосчастную войну». Эти поползновения всерьез озаботили не только Вашингтон, но и Москву, ведь в этом случае под ударом оказались бы как пути следования Арктических конвоев в Мурманск, так и Тихоокеанский путь для поставок грузов из США в СССР – Сан-Франциско-Владивосток, а северная граница США превратилась бы в еще один фронт мировой войны.

В этих условиях специальный помощник президента Рузвельта Гарри Гопкинс еще раз слетал в Москву и вместе с документами о военно-техническом сотрудничестве привез оттуда официальную бумагу за подписью Верховного Главнокомандующего. Этот юридически обязывающий документ со всеми положенными подписями и печатями гласил, что в обмен на признание законности действий Советского Союза против скандинавских профашистских режимов советское правительство признает право Соединенных Штатов устранить возникшую угрозу любыми возможными средствами, вплоть до ввода на канадскую территорию оккупационных американских войск и отстранения от власти действующего канадского правительства. Dixi!

Внимательно перечитав этот документ, удостоверивший, что раздел мира между СССР и США стал реальностью, Франклин Делано Рузвельт отложил ее в сторону и, внимательно посмотрев на своего военного министра, сказал:

– Мистер Стимсон, передайте генералу Паттону мой приказ о начале проведения операции «Прометей». С Богом! Надеюсь, что обойдется без большой крови. Через двадцать четыре часа этот придурок Макензи Кинг должен сидеть перед мистером Биддлом и каяться в своих прегрешениях. На этом с Канадой все. Мистер Лехи, сообщите, что там у вас с Панамским каналом?

– Мистер президент, – сообщил адмирал Лехи, – бомбардировки японских позиций в зоне Панамского канала продолжаются, но ничего, кроме уничтожения наших же береговых укреплений на Атлантическом побережье и разрушения панамских городов, нам пока не удалось добиться. Особую проблему для нас могут составить два линкора, которые японцы ввели в озеро Гатун и посадили на мель у его восточного берега. Их артиллерия главного калибра может обстреливать наши возможные плацдармы для десанта на Атлантическом побережье. Добиться прямых попаданий в эти линкоры нам пока не удается, а без их уничтожения наше командование отказывается посылать десанты, ведь под огнем двадцати четырех четырнадцатидюймовых орудий они не продержатся и суток. Кроме прочего, эти линкоры имеют мощное зенитное вооружение. Судя по плотности зенитного огня в ходе подготовки к этой операции, с них сняли башни с шестидюймовыми орудиями среднего калибра и заменили их спаренными пятидюймовыми универсальными установками. При каждой попытке их уничтожения мы теряем несколько тяжелых бомбардировщиков. Что касается самого канала, то, согласно данным аэрофотосъемки, он целиком выведен из строя. Японцы взорвали все шлюзовые сооружения и сейчас методично приводят в негодность остальное. Если это безобразие прекратится прямо сейчас и территория канала вернется под наш контроль, все равно понадобится не менее года для восстановления его работоспособности.

– Понятно, мистер Лехи, – хмуро сказал Рузвельт, – ломать – не строить… Продолжайте налеты, только пока не трогайте линкоры. Мистер Гопкинс вместе со всем прочим привез из Советской России лицензию и документацию на производство одной хорошей штуки, которая позволяет русским с высочайшей точностью поражать точечные и хорошо защищенные объекты на территории Германии. Лучше не спрашивайте, какую сумму нам пришлось выложить за эту лицензию, но как только наша промышленность освоит производство этого девайса, японским линкорам придет конец.

Взгляд президента остановился на морском министре.

– А ваша забота, мистер Нокс, – сказал Рузвельт, – скорейшее вступление в строй новых кораблей. После уничтожения Тихоокеанского флота мы оказались в зоне наших интересов без боевых кораблей. И это абсолютно нетерпимо. Восстановление военно-морской мощи – наша насущная задача, и вы должны заниматься этим денно и нощно. На этом все, джентльмены, можете быть свободны, но помните, что наши враги не дремлют.

* * *

8 октября 1942 года, 16:15. Стокгольм, морской порт и окрестности.

Командир гвардейской, ордена Ленина, штурмовой бригады морской пехоты ОСНАЗ гвардии полковник Василий Филиппович Маргелов.

Стокгольмский порт горит жирным удушливым дымом, как он должен был гореть, наверное, еще двести с лишним лет назад, во времена Петра Первого, если бы тот решился завершить Северную войну захватом вражеской столицы и подписанием капитуляции поверженного врага на ее руинах. Помимо порта, чадным пламенем пылают казармы Гвардейской дивизии, несколько часов назад во время авианалета накрытые сразу несколькими корректируемыми тяжелыми бомбами объемной детонации