Осужден пожизненно - [169]

– Взгляните, мы вышли на солнечный свет.

Она провела рукой по лбу и глубоко вздохнула, как бы очнувшись от тяжкого сна. Вздрогнув, она вырвала свою руку из его руки.

Норт правильно понял этот жест, и кровь хлынула ему в лицо.

– Извините меня, но вы одна не дойдете, вы можете упасть. Я провожу вас до ворот.

Действительно, она упала бы, если б он не поддержал ее. Сильвия посмотрела на него, и печальный укор в ее глазах чуть не вынудил его признание, однако он опустил голову и промолчал. Когда они вошли в дом, он осторожно усадил ее в кресло.

– Теперь вы дома, сударыня, и я покидаю вас. Сильвия расплакалась.

– Мистер Норт, почему вы так говорите со мной? Что я сделала? Почему вы так меня ненавидите?

– Помилуйте! – воскликнул Норт, и губы его задрожали. – Нет, нет! Разве я могу ненавидеть вас? Я просто резок в выражениях, неучтив. Забудьте все это, забудьте также и меня…

Раздался цокот копыт по гравию, и минуту спустя в комнату влетел Морис Фрер.

Оказалось, что по дороге домой он встретил Троука, и тот сообщил ему об освобождении узника.

Взбешенный таким поведением жены, он усмотрел в этом умаление своей власти. Задетый тем, что она стала свидетельницей его подлой мести человеку, которого он так безжалостно обманул, и к тому же разогретый спиртным, Фрер примчался галопом домой, полный жестокой решимости восстановить незыблемость своих прав. Ослепленный яростью, он видел только жену не замечая капеллана.

– Какого дьявола! Как ты посмела вмешиваться в мои дела? Ты уже начинаешь самовольно освобождать преступников?! Ты…

– Капитан Фрер! – воскликнул Норт, выступая вперед и давая тем самым знать о присутствии постороннего.

Неожиданное вмешательство капеллана явилось новым ударом для Фрера, оскорблением его достоинства, насмешкой над его непререкаемой властью.

Его примитивный, распаленный гневом рассудок подсказал ему самое отвратительное подозрение.

– И вы здесь?! Что вам еще нужно от моей жены? Это вы называете ссорой? Так вот какая у вас ссора!

Он бросал злобные взгляды то на жену, то на капеллана, затем решительно направился к Норту:

– Вы лицемерный, лживый негодяй! Если бы не ваша черная сутана, я бы вас…

– Морис! – в ужасе воскликнула Сильвия. Сгорая – от стыда, она попыталась удержать его руку.

Фрер обрушил на нее такие ругательства, что Норт, бледный от гнева, готов был ударить разнузданного грубияна. Они смерили друг друга взглядом, и Фрер, проклиная всех и вся – арестантов, тюремщиков, священников и жену, гневно толкнув несчастную женщину, выскочил из комнаты. Она упала, стукнувшись о стенку, и капеллан помог ей подняться. Из сада донесся цокот лошадиных копыт.

– О боже! – взмолилась Сильвия, закрывая лицо дрожащими руками. – Помоги мне скорее покинуть это место!

Заключив ее в объятия, Норт шептал ей несвязные слова утешения. Ошеломленная ударом, она с рыданием приникла к нему. Дважды он хотел отвести ее руки, по она едва стояла на ногах. Когда же он прижал ее к сердцу, побитую, страдающую и в слезах, он уже более не мог молчать. В потоке горького красноречия он излил всю историю своей любви к ней.

– Зачем вам так мучиться?! – воскликнул он. – Господь не хотел вручать вас этому грубияну. Ваша жизнь должна быть озарена солнечным светом! Оставьте его, оставьте его! Ведь он вас сам оттолкнул. Мы с вами оба страдали. Давайте покинем это ужасное место, где сходятся земля и преисподняя! Клянусь, я сделаю вас счастливой!

– Я уеду, – чуть слышно проговорил она. – Я уже давно готовлюсь к отъезду…

Норт затрепетал.

– Это не моя воля. Сама судьба этого захотела. Мы уедем вместе!

Они посмотрели друг на друга. Она почувствовала, какой жар бушует в его крови, прочла страсть в его глазах и поняла, почему он притворялся, что ненавидит ее. Смертельно побледнев, отдернула свою похолодевшую руку, которая покоилась в его руке.

– Уйдите! – прошептала она. – Если вы меня любите, оставьте меня! Уйдите! Вам не следует более видеть меня и говорить со мной!..

Она умолкла, и ее молчание сказало за нее то, что она боялась сказать: «До некоторых пор».

Глава 70 ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ОТПЛЫТИЮ

Гнев Мориса Фрера весь изошел в этой последней вспышке. Он не поехал в тюрьму, как собирался, а свернул на дорогу, ведущую к водопадам. Он уже раскаивался в своих подозрениях. В присутствии капеллана у них дома действительно не было ровно ничего странного. Сильвия всегда относилась к нему благосклонно, а раз он пришел к ней с повинной, то она, конечно, его простила. Не следует делать из мухи слона, – так поступают только кретины. Ее желание освободить Доуза – тоже естественно: все женщины сердобольны. Ему надо было только спокойно сказать ей несколько ничего не значащих фраз о необходимости применения строгих мер, которые некоторым людям, незнакомым с дикими нравами арестантов, могут показаться слишком суровыми, – вот и все. Это произвело бы на нее лучшее впечатление, нежели ругать и крик. К тому же Норт отплывает на «Леди Франклин» и может выполнить свою угрозу и подать формальную жалобу, конечно, если обращаться с ним таким неподобающим образом. А подвергнуть Доуза вновь той же пытке – значит показать Троуку и всей его братии, что «жена коменданта» действовала самовольно, без «разрешения начальства», а этого допускать не следовало. Сейчас он не поедет домой для примирения. Жена через несколько дней отправится в путь на том же корабле, что и Норт, и он останется на острове полновластным господином и будет беспрепятственно применять строгие карательные меры. С такими мыслями он вернулся в тюрьму и сурово осудил бедного Троука за его варварство.