Осужден пожизненно - [134]

Но это казалось малоправдоподобным. Он продолжал сидеть в засаде, и лодка прошла совсем рядом с ним, мягко скользнув в пролив. Он заметил, что обычно румяное лицо Берджеса было бледно и что левый рукав его был разрезан, обнаруживая повязку на руке. Значит, произошла какая-то схватка, и возможно, что его отчаянные дружки уже пойманы.

Он внутренне порадовался своей изобретательности и здравому смыслу. Лодка, появившись из-под арки, была уже в центре Чертовой Дыры и, изо всех сил удерживаемая гребцами, не двигалась с места. Джон Рекс видел, как Берджес осмотрел скалы и выступы и дал сигнал Мак-Набу, а затем приказал повернуть шлюпку к побережью, и Рекс свободно вздохнул.

Он с таким напряжением следил за этой опасной и трудной операцией, что не заметил того, что произошло в пещере. Если час тому назад вода схлынула, обнажив длинный риф из неровных черных камней и образовав как бы естественную лестницу, по которой он и спустился, то теперь все это было покрыто водой. Начался прилив, и море, втянутое в более глубокий туннель в той части утеса, которая была под водой, теперь выталкивалось под своды его пещеры с быстротой, угрожавшей затопить вход. Ноги Рекса уже промокли от налетавших волн, и когда он повернулся, чтобы бросить последний взгляд на шлюпку, он увидел зеленый вал, поднимавшийся к отверстию. Почти застилая дневной свет, он величественно катился сквозь арку. Берджес должен был немедленно отплывать, иначе шлюпка будет раздавлена, как орех. Комендант прекратил поиски трупа бывшего своего арестанта и поторопился выйти в открытое море. Шлюпку качнуло на гигантской волне. Джон Рекс, выйдя на галерею, с радостным удовлетворением увидел, как спина его обманутого тюремщика исчезает за спасительным выступом. Последние усилия преследователей оказались напрасными, и еще через час единственный проход к убежищу арестанта скрылся под волнами беснующегося моря.

Преследователи, убедившись в том, что он погиб, прекратили поиски. Пока что все идет хорошо. Теперь надо сделать последнюю отчаянную попытку – бежать из страшной пещеры, ставшей одновременно его убежищем и его тюрьмой. Сложив в кучу обломки дерева и разведя костер, после того как многократные усилия добыть огонь с помощью кремня и кольца от цепи, висевшей на его лодыжке, увенчались успехом, он грел свои окоченевшие члены у его веселого пламени и размышлял о том, как действовать дальше. Пока он был в безопасности, а съедобных моллюсков на этой скале хватило бы на много дней, но долго оставаться здесь нельзя. У него не было пресной воды. Правда, после холодной ванны он не ощущал в ней особой потребности, но соленые и едкие мидии уже начали пробуждать в нем нестерпимую жажду, которую нечем было утолить. Не позднее чем через сорок восемь часов он должен быть на пути к полуострову.

Он вспомнил о маленьком потоке, в котором его чуть не искупали злоключения предыдущей ночи, и преисполнился надеждой под покровом темноты обойти риф и достигнуть ручейка незамеченным. Но это было только началом его дерзновенного плана. Ему предстояло еще прорвать цепь собак и стражи, чтобы добраться до полуострова, а там ждать спасительного корабля. Он сознавал, что шансов на это у него очень мало. Если Габбет и другие пойманы, как он надеялся, – путь для него будет сравнительно свободен. Но если они скрылись… Он слишком хорошо знал Берджеса и был уверен, что тот не откажется от погони, пока есть хоть малейшая надежда поймать беглецов. Если все сложится так, как он хотел, придется продержаться, пока Блант его не найдет; а вдруг Блант вернулся обратно после долгого и тщетного ожидания?

Когда наступила ночь и пламя костра стало бросать причудливые тени, которые кивали ему из углов огромной пещеры, а снизу доносилось невнятное бормотание бездонных пропастей, Рексом овладел ужас одиночества. Неужели это спасительное убежище станет его склепом? Неужели ему, человеку, которого считают чудовищем, суждена чудовищная смерть – быть замурованным в этой страшной морской скале? Он попытался прогнать эти мрачные мысли, обдумывая план действий, но тщетно. Напрасно он пытался представить себе пока еще туманный, но твердо избранный путь к заветной цели – получить состояние исчезнувшего сына богатого кораблестроителя, выдав себя за него. Ум его, смущенный предчувствиями грядущих катастроф, не мог целиком предаться спокойному обдумыванию плана. Когда он воображал себе, как ему удастся обмануть ревнивую любовь женщины, которая спасла его, как он попадает в Англию, переодетый иностранцем, потерпевшим крушение, и потом предъявит свои права на состояние Ричарда Дивайна в качестве его единственного наследника, перед ним возникали кошмарные, пугающие видения, призраки смерти, с которыми он должен был бороться в одиночку в этой мрачной пещере.

Он подбрасывал топливо в костер, чтобы яркий свет помог рассеять эти видения, которые, казалось, затаились во всех углах и окружили его плотным кольцом. Ему страшно было оглянуться – чудилось, что какой-то бесформенный морской полип с длинными щупальцами и прожорливым, студенистым разинутым ртом может выскользнуть из любой расщелины внизу и броситься на него в темноте. Его живое воображение, возбужденное до крайности потрясениями прошлой ночи, превращало каждую тень на мокрой стене в огромного морского паука, холодного и липкого, готового ринуться на него, чтобы, сжав его сильными волосатыми лапами, высосать его леденеющую от ужаса кровь. Каждый всплеск воды внизу, каждый вздох изменчивого и мрачного моря казались предвестниками появления какого-нибудь чудовища. Страх, вызываемый шумом разбивающихся и втягиваемых обратно морем волн, принимал в его воображении материальную оболочку. Все твари, какие могли родиться от слизи и соли, выползали из щелей и глазели на него при свете костра. Красные отсветы костра становились живыми существами, излучавшими свой собственный фосфоресцирующий свет. Наросты, образовавшиеся от сырости на стенах за целые тысячелетия, отделялись и соскальзывали с них, чтобы высунуть на свет свои грибообразные морды. Отблески огня, окрасившие малиновым цветом бока пещеры, казалось, привлекали бесконечное число пузыристых бесформенных теней, тянувшихся к нему. Бесшумно сновали туда и сюда бескровные и полые создания. Из скал выползали странного вида ракообразные. Вся тайная невидимая жизнь океана словно пробудилась, поднялась и наступала на него. Он подошел к «раю пропасти, и свет от поднятой вверх горящей головешки в его руке, словно свет факела, озарил на воде что-то вроде круглого холмика, оплетенного шелковистыми водорослями и похожего на голову утопленника. Он кинулся ко входу в галерею, и тень его приняла форму мстительного фантома, чьи поднятые руки угрожали и требовали.