Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном, 1710–1918 - [8]
Екатерина I.
Провозглашение Екатерины I императрицей Всероссийской. Гравюра XIX в.
«Интрига» с обретением низкородных родственников Екатерины не отвратила герцога от намерения жениться на Анне Петровне. Интриганы целей не достигли. На кону – Шлезвиг и шведский трон. Подумаешь, дядя – простолюдин и пьяница. Вон, сам председатель стокгольмского надворного суда в канаве пьяный валялся. Однако, не дождавшись свадьбы, Петр I умер, не назначив преемника. По всем многовековым правилам трон должен был перейти к его единственному внуку Петру – сыну казненного царевича Алексея. По праву первородства. Но это могло означать крушение планов «голштинской» партии – всех бесчисленных «бедных шведских офицеров» и эстляндских «родственников» Екатерины Алексеевны по линии пастора Глюка. Настало время их решительных действий. На самого герцога, впрочем, никто уже не рассчитывал – он мог теперь спокойно запираться в палатке. Первый министр Гольштейна X. Бассевиц организовал вооруженную демонстрацию в Петербурге в поддержку Екатерины Алексеевны. «Бассевиц был человек хитрый, искусный в интригах и предприимчивый: он составил план действия, подстегнул честолюбие Меншикова…»[16]. Даже фраза Петра I перед смертью «Отдайте все…» считается выдумкой Бассевица.
В конце концов, провозгласили новой правительницей России Екатерину Алексеевну с титулом императрицы. Фактически это был пусть и бескровный, но дворцовый переворот. Свадьба герцога была спасена. Бассевиц в награду получил титул графа, поместья в Эстляндии и незамедлительно зачислен в ряды эстляндского рыцарства. Герцог вскоре официально сочетался браком с царевной Анной и фактически становился правителем России, поскольку основная цель императрицы Екатерины I состояла в том, чтобы удержать трон в нужных руках до рождения внука, следующего герцога Голштинского.
Но Екатерина сделала больше – она активизировала действия против Дании. Шлезвиг стал главным объектом устремлений русской политики. Надолго. Императрица выдвинула «настоятельное требование о возвращении Шлезвига зятю и приказала вооружить мощный флот»[17]. В 1726 году в Ревеле сосредоточили русский десантный корпус, который предполагалось переместить на кораблях к Копенгагену. Однако Англия выслала эскадру в Балтийское море. В Европе создались две коалиции, и вопрос о Шлезвиге грозил перерасти в большую общеевропейскую войну. Императрица скончалась в 1727 году в разгар военных приготовлений, и обстановка разрешилась без военных столкновений. На этот раз. Но уже в 1725 году трудно было дать ответ на вопрос, кто кого присоединил – Россия Эстляндию или Эстляндия Россию. Скорее уж Эстляндия присоединила Россию к Гольштейну
Глава 3
Административная реформа
В отечестве своем был писарь. Генрих Фик. – Эстляндское дворянское звание уравновешивает тяжкое обязательство жить в России.
У Петра, по мнению российских историков, замыслы были гениальные. Сложился даже стереотипный оборот речи – «по гениальному замыслу Петра»… Рискнем ли мы противоречить традиции? Итак, по гениальному замыслу Петра Россия должна была войти в состав герцогства Голштинского и объединиться под властью одного государя со Швецией. Это, в свою очередь, предполагало систему управления страной, унифицированную со шведскими стандартами. Старомосковские приказы явно не годились, требовалось что-то новое, прогрессивное, европейское.
Но царь столкнулся с проблемой, с которой сталкиваются все реформаторы в России, – нет готовых управленческих решений, нет также и квалифицированных кадров. Тут судьба в лице Хеннинга Бассевица, премьер-министра Гольштейна, как мы уже знаем, «человека хитрого, искусного в интригах и предприимчивого», представила царю «камералиста-практика» Генриха Клауса Фика. Что такое «камералист», да еще и «практик», современному человеку абсолютно точно понять трудно. В XVIII веке камералистами называли экономистов, состоявших на службе у немецких князьков и «изобретавших средства к умножению государственных доходов без отягощения подданных». В широком смысле слово «камералист» можно толковать как «управленец». Генрих Фик состоял на службе у голштинского герцога комиссаром в заштатном городишке, где он «отправлял юстицкие, экономические и полицейские дела», все сразу. В отечестве своем был, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Петр I обрадовался: понятное дело, раз управился с «юстицкими, экономическими и полицейскими делами» в Экернферде (все слышали о таком?), то уж с Россией справится обязательно. И незамедлительно принял Фика на российскую службу.
Вообще-то Генрих Фик начинал свою служебную карьеру в Пернау (Пярну) квартирмейстером Лифляндского пехотного полка шведской армии. После разгрома шведов в Прибалтике в 1710 году он вернулся на родину в Голштинию и уже оттуда прибыл в Петербург по рекомендации Бассевица и по приглашению петровского уполномоченного генерала Вейде в 1715 году. То есть камералистской практике его от силы было лет пять стажа. Словом, уже надо готовиться к худшему. Вот-вот грянет скандал, гениальный замысел Петра провалится.
