Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном, 1710–1918 - [3]
Герцог Карл Фридрих Голштинский.
Внезапно царь Петр I стал склоняться к миру со Швецией в пику союзнице Дании. «Для этого он решился воспользоваться комбинацией, предложенной некогда первым министром Швеции Герцем, – содействовать кандидатуре герцога Голштинского в качестве преемника Карла XII и выдать за него замуж одну из дочерей. Герцогу были сделаны от имени царя следующие предложения: „Его королевское высочество без промедления приедет в Россию и отдаст свою участь в руки царя; он сочетается браком с одною из царевен; царь не заключит мира без действительного восстановления Шлезвига и Голштинии и уступит герцогу, как скоро он прибудет в С. – Петербург, Ливонию и Эстонию, созвав в то же время сословия обеих провинций и предложив им избрать его своим государем". Шведы горели желанием снова присоединить эти области к своей короне, а потому обеспечением для герцога их обладания ему открылся верный путь к престолу (шведскому)»[3]. Путем такой комбинации царь приобретал мощную державу в союзники, высокородного родственника в зятья, а через него и наследника в собственной стране – внука, которого он расчитывал воспитать достойным продолжателем дела германизации и бюргеризации России.
За кулисами этой «интриги» стояли представители эстляндского дворянства, вернувших себе земельные владения, отобранные шведской властью, с помощью Петра I, но желающих оставаться все-таки поддаными шведского короля. Эту партию для простоты можно назвать «голштинцами». «Голштинцы» занимали ключевые посты в шведской придворной иерархии и очень сплоченно действовали в Петербурге, особенно через царицу Екатерину I, той, несомненно, очень хотелось видеть свою дочь королевой шведской. К числу наиболее видных представителей «голштинцев» можно отнести кланы фон Штакельбергов, фон Левенов, фон Розенов, фон Врангелей, фон Ферзенов, Сталь фон Гольштейнов, фон Вахтмейстеров – как говорится, какие все имена!
Луи Каравакк. Портрет царевен Анны Петровны и Елизаветы Петровны.
В1721 году герцог прибыл в Петербург в сопровождении своего двора и оставался здесь 5 лет. «Герцог держал приличный двор, имел посланников при всех королевских дворах Европы, при многих дворах германских и, наконец, содержал большое число бедных шведских офицеров, которые называли себя и действительно могли быть его приверженцами»[4]. К «бедным шведским офицерам» надо отнести, прежде всего, уроженцев прибалтийских губерний, видевших в герцоге своего нового государя и заступника в петербургских коридорах власти. Во главе герцогского двора находился первый министр Хеннинг Бассевиц, ему и приходилось содержать всю эту ораву и проталкивать интересы своего сюзерена. «Бедные шведские офицеры» составляли «голштинскую» партию в России: эстляндские дворяне, у кого в родственниках были высокопоставленные сановники шведского королевства, на них герцог Голштинский расчитывал опереться в борьбе за шведский трон и за Шлезвиг.
Ф. Берхгольц, камергер герцога Голштинского, вел дневник, куда скрупулезно и бесстрастно записывал все подробности пребывания герцога в Петербурге. В записи от 6—7 апреля 1723 года рисует типичную картинку времяпрепровождения «бедных шведских дворян» в Петербурге и главную цель их устремлений. «Приехавшие сюда накануне шведский генерал-майор Сталь и брат его, бывший лифляндский ландрат, были в этот день у его высочества с визитом и потому обедали у него вместе с генерал-лейтенантом Штакельбергом и молодым двоюродным братом его, Штакельбергом из Лифляндии. За столом пили-таки, но не слишком много… 7-го <апреля> герцогу представлялись молодой шведский камергер граф Вахтмейстер и зять его, полковник Розен (один из величайших фаворитов покойного короля, человек, как говорят, превосходнейший и честнейший)… Оба этих господина, только вчера приехавшие из Лифляндии, явились в Петербург с тою же целью, которая вызвала сюда всех уже прибывших или находящихся еще в дороге лифляндских дворян, именно чтоб просить об утверждении за ними их поместий и хлопотать при здешнем дворе еще о некоторых других предметах, касающихся до последних».[5]
Что же представляли из себя эти «бедные шведские офицеры», которые пили, ели и весело проводили время у голштинского герцога в Петербурге и заодно хлопотали в пользу своих эстляндских имений? Думаете, какие-нибудь безногие шведские капитаны Копейкины приехали униженно милости просить?
Упомянутый генерал-лейтенант Карл Адам фон Штакельберг – это достойнейший из достойнейших. Последний шведский губернатор острова Эзель (эст. Сааремаа), шведский барон. В 1722 году он женился на графине Бонде, племяннице оберкамергера герцога Голштинского. Эта женитьба и вывела его на роль неофициального главы партии «голштинцев» в России. Генерал-поручик шведской службы, он перешел в русское подданство и незамедлительно был утвержден Петром I в том же звании русской армии. При шведах он владел имением Пиддул (Пидула) на острове Эзель (Сааремаа) и десятком других имений на материковой части Эстонии. Ему и ходатайствовать не пришлось – имения были ему возвращены автоматически.
