Островитянин - [36]

Воины из его общины не поддавались на уловки Гассема:

Ночные Коты прекрасно знали цену этому человеку, и их было трудно обмануть показным величием. Однако Гейл стал замечать, что его братья уже не так часто насмехаются над притязаниями Гассема — кое-кто начинал испытывать перед ним страх. Назло Гассему, напустившему на себя аскетичный вид, Гейл демонстративно нацеплял на себя все побрякушки, снятые им с убитого вождя. Не расставался он и с длинным мечом, взятым у асаса, хотя так и не научился как следует с ним обращаться.

Искусство фехтования было неведомо шессинам. Их привычным оружием были копье, короткий меч, дротик, метательная палка, иногда — топор. Длинными мечами в сражении они не пользовались.

Когда-то очень давно это оружие завезли на Острова с материка. Считалось, что обладатель длинного меча, стоившего баснословно дорого, выглядит как знатный человек, а Гейл полагал, что это оружие может быть смертоносным, если только уметь им пользоваться.

Не найдя себе достойного противника, юноша пытался тренироваться с мечом на мишенях, но так и не мог метко направить удар клинка, тогда как наконечник копья бил точно в цель, словно сам знал, где она находится. Когда он упражнялся в режущих ударах, то не мог правильно рассчитать их силу — иногда меч почти застревал в мишени, а иногда едва лишь задевал ее. Не поддающееся его воле оружие сбивало Гейла с толку, но он снова и снова до седьмого пота тренировался в нанесении ударов — кроме всего прочего, это помогало ему хотя бы на время избавиться от тревожных мыслей… и почти все они были связаны с Лериссой.

Несмотря на все уговоры Тейто Мола, он так и не смог расстаться с мечтами о ней, особенно во время долгих ночных дежурств. Конечно, они были близки в детстве, но сейчас они уже не младенцы. С тех пор как поселился в военном лагере, Гейл редко видел ее. Он подозревал, что совсем не знает ту девушку, которой стала Лерисса, а мечтает о женщине, созданной исключительно его воображением.

И если даже они сталкивались случайно, она никогда не упускала возможности перевести разговор на Гассема. Юноша не слишком хорошо разбирался в женских уловках и не мог понять, на самом ли деле она сходит с ума по Гассему или всего лишь пытается вызвать его, Гейла, ревность. Как бы то ни было, последнего она добивалась с неизменным успехом. Хуже всего то, что Гейлу не с кем было поделиться своими горестями. Братья безжалостно бы его высмеяли, а Тойто Мол уже советовал ему забыть эту женщину. Мужская гордость не позволяла Гейлу искать совета у старших женщин, хотя это было бы разумнее всего. Так что ему приходилось страдать молча и в одиночку. Гейл, разумеется, не подозревал, что мало кому из юношей удается избежать страданий, когда дело касается женщин.

Днем он был слишком занят, чтобы грустить: нужно было заботиться о каггах, совершенствовать воинское искусство… и, в конце концов, существовали еще пирушки и праздники. Несколько раз Гейл участвовал в торговых поездках. После длинного перехода у шессинов осталось больше телят, чем они рассчитывали. Этот излишек обменяли на товары или разные услуги у племен, населявших южную равнину. В двух днях пути на восток лежал порт Турва, в котором Гейл был дважды, сопровождая стадо кагг. Место это мало изменилось. Гейл справился о корабле, носившем имя «Рассекающий волны». Местные жители сказали, что судно регулярно появляется здесь во время навигации, но застать его так и не удалось. Скорее всего, «Пожиратель» зайдет в Турву в ближайшие несколько недель. Юноша не терял надежды еще раз встретиться с Молком. Ему хотелось бы еще поговорить с этим интересным человеком.

Понемногу племя обжилось на новом месте, и впереди, казалось, их ожидала мирная жизнь, как вдруг произошло совершенно невероятное событие.

Однажды вечером Гейл возвращался с дневного дежурства, оживленно болтая со своими братьями. Молодые люди уже не были такими смешливыми и беззаботными, как несколько месяцев назад. Они не только стали старше, но и гораздо серьезнее приобретя бесценный опыт сражений. Когда они проходили мимо Столба Духов, Гейл увидел стоявшую около него женщину, которая, похоже, кого-то дожидалась. Помахав рукой, она окликнула Гейла.

Смущенно извинившись, он покинул своих спутников, наслушавшись напоследок немало непристойных советов. Лерисса, а это была она, ласково улыбнулась.

— Доброго тебе вечера, Гейл! — сказала она. — Мы давно не виделись.

— Мы встречались бы куда чаще, будь на то моя воля. — Гейл недоумевал: Лерисса казалась взволнованной и какой-то не уверенной в себе, что было ей совсем не свойственно. Тщеславие юности заставило Гейла предположить, что причиной ее волнения был именно он.

— Через десять дней — Праздник Третьей Луны. Мне поручили собрать травы для церемонии. Некоторые из них растут только в низине, у болота; неплохо, если бы меня кто-нибудь туда проводил. Ты не сможешь сходить со мной завтра утром? Вы, воины, очистили эти места от асаса и разбойников, но там еще рыщут дикие звери.

— Ты хочешь, чтобы мы отправились на болота вдвоем? — озадаченно спросил Гейл. Обычно женщин туда сопровождали сразу несколько воинов.