— Дрянной остров, — ворчал Остап. — Помню, на прошлой практике попали мы в переделку на Марсе. Связь прервалась, пыльные смерчи засыпали корабль. И то ничего, сидели себе в кают-компании, резались в шахматы. А второй пилот, так тот за это время вызубрил словарь древнегреческого языка. От альфы до омеги все слова знал.
— Что и говорить, — подхватил Биохимик, уже почти привычно стуча зубами. На Меркурии, когда закипают свинцовые озера, и то лучше. Тепло по крайней мере.
Хотелось пить. Но ни реки, ни озера не нашли, а запасти воду во время дождя никто не догадался.
— Морскую воду пить нельзя, заболеешь нефритом, — ни к кому не обращаясь, сказал Биохимик. — Соли магния и кальция забьют мальпигиевы клубочки, служащие фильтрами нашим почкам…
— Это нам и без биохимии ясно, — зло огрызнулся Гиви. — Ты бы лучше сказал, можно ли есть эту штуку.
И он показал на светящегося червяка, ползущего по траве.
— М-м-да, — задумчиво проговорил Остап. — Хоть бы нас какие-нибудь туземцы в плен захватили. Все же накормили бы…
И с этими словами он полез в свой скафандр.
Багровая Луна, соблазнительная, как помидор в сметане, медленно поднималась из океана.
Проснувшись, Остап не смог понять, где он находится. Все трое лежали на дне глубокого каменного колодца. Остап начал стаскивать с себя шлем, но резьба, заржавевшая от ночной сырости, не поддавалась. Скафандры, рассчитанные на лунную сушь, боялись влаги. Заслышав возню, проснулись и остальные. Похожие на марсиан в своих космических доспехах, они могли объясняться лишь знаками да угадывать слова по движению губ. Как они здесь очутились? Никто не знал. Загадочный колодец был слишком глубок, и выбраться отсюда самостоятельно было явно невозможно.
Как старинные похоронные дроги, медлительно тянулись часы.
Лишь в полдень, когда тропическое солнце превратило колодец в раскаленное пекло, наверху послышался шорох. Из-за края колодца на мгновение показалась бронзовая голова, украшенная перьями, и тотчас исчезла. Все вскочили и замахали руками, но голова больше не появлялась.
Задумали выбить ступени в отвесной стене, но скала была тверда, как… скала. Вдобавок оказалось, что на дне колодца приютилось гнездо змей, похожих на грязные веревки, обмазанные вазелином.
Наступила ночь, и в каменном мешке стало прохладней. Биохимик, все время вертевший головой, вдруг обнаружил, что заклинившаяся резьба как будто поддается. Видно, шлем остывал быстрее скафандра, и в резьбе появился зазор. Гиви двумя руками обхватил шлем Биохимика, а Остап, схватив его за ноги, вывинтил из скафандра, как болт из гайки.
— Эй, кто там! Помогите! — громко закричал Биохимик. — На помощь!
Наверху тотчас багровым светом вспыхнул шипящий факел. Испуганный мальчишеский голос спросил:
— Кто вы?
— Студенты с лунной учебной базы! — крикнул Биохимик. — Потерпели аварию!
На дно колодца упал конец веревочной лестницы. Еще ничего не понимая, космонавты поднялись наверх и очутились в гурьбе смущенных, но жарко спорящих мальчишек.
— Извините нас! — сказал долговязый парнишка, разукрашенный под индейца. Это все Пашка. Прибежал ночью в лагерь, кричит, что марсиан на берегу нашел. Прилетели на Землю в одних скафандрах, без всякого корабля. Ну, мы и перенесли вас сюда, так сказать, на всякий случай. Тем более что рано утром за нами должен прилететь наш классный руководитель Сергей Иванович…
Пашка, веснушчатый толстяк с деревянным луком в руках и большой серьгой в ухе, смущенно переминался с ноги на ногу.
…Как приятно было лежать на мягких креслах вертолета и дремать под ровный гул моторов! Откуда-то издалека доносились слова учителя:
— …На острове жили двадцать пять семиклассников. Добились разрешения провести тут каникулы. Ни одной банки консервов не тронули: самодельные удочки, луки и стрелы. Хотели жить, как жили когда-то туземцы. Конечно, здесь это нетрудно: рыба кишмя кишит, дичь девать некуда. Ну, а на Луне, как вы думаете, они бы выдержали?
— Обязательно выдержат. И на Луне и где угодно! — ответил, уже засыпая, Остап. — Только пусть почаще возвращаются на Землю… На Землю!
