Острова невезения. Историческое путешествие по местам русских экспедиций XVIII-XIX веков - [12]

После кровопролитной операции на острове Кос в августе 1773 года и распространившихся инфекционных заболеваний («горячки») русские организовали на Патмосе госпиталь. Он работал до конца года. Из донесения адмирала Спиридова графу Орлову 31 августа 1773 года: «Раненых… несколько служителей заболели горячками и лихорадками, то ради пользования оных учредил я на острове Патмосе временную госпиталь, где благодаря Бога несколько уже и выздоровело».

Монастырь Иоанна Богослова

В госпитале находились 143 раненых (188 человек с учетом «охраняющих»). Лечили их лекарь, подлекарь и ученики с кораблей «Всеволод» и «Ростислав». Госпиталь был оборудован весьма скромно. При его закрытии в описи имущества значились: «котлы медные – 8, постели – 11, подушки – 22, чаш деревянных малых и больших – 9, ложек – 35, наволочек постельных и подушечных – 20, ложек деревянных – 100, одеял шерстяных ветхих – 5, топоров – 2».

Съемочная группа на территории монастыря

Вероятно, в один из паломнических визитов Орлов подарил монастырю свой кортик, а также кресты, иконы в дорогом убранстве (с золотом и драгоценными камнями), драгоценные медали с изображением Петра I и самой Екатерины. Все это было передано в монастырь по желанию императрицы. Смысл дара понятен – это был жест защиты и покровительства со стороны России и одновременно признание значимости монастыря для русских.

Получить разрешение на съемки в монастыре было непросто. Всего лишь пару лет назад монахи позволили приходить в свою обитель с видеокамерами, а до этого киношникам вход в монастырь был заказан. Для нас нынешняя попытка проникнуть за монастырские стены стала не первой. Нас уже ранее не пускали в монастырь из-за несоблюдения определенных формальностей. И сейчас, хотя все разрешения были получены, нам опять могли отказать в визите. Мы, естественно, нервничали.

Монастырь Иоанна Богослова на острове Патмос

Кортик графа Орлова

Дело в том, что мы определили для себя несколько ключевых точек на нашем маршруте. От их посещения зависело, получится ли фильм вообще. Патмос входил в число приоритетных эпизодов. Меня мало беспокоили неудачи во второстепенных локациях, потому что снятый там материал мы вполне могли заменить. Мы учитывали, что находимся не в обычной командировке, а в полноценной экспедиции, где может происходить нечто непредсказуемое. Например, могла подвести и скорректировать планы погода, что и произошло здесь же, на Патмосе. В наши планы по посещению монастыря мог вмешаться и человеческий фактор. Мы понимали важность объекта, нервничали и готовились к худшему.

Но вдруг за нами из монастыря прислали машину. Мы загрузили оборудование и двинулись в путь. Нас встретил бухгалтер монастыря. Он внимательно расспросил нас, о чем будет фильм, какое мы везем оборудование и самое главное – что именно мы хотим снять. Мы все рассказали и приступили к осмотру монастыря и съемкам.

Все шло гладко. Мы сняли монастырь внутри и снаружи. Выяснили, что кортик графа Орлова действительно находится в монастыре. Тогда и начались проблемы. Как только мы получили разрешение на съемки кортика, выяснилось, что он хранится под стеклом. Оно не давало возможности снять кортик качественно. К тому же я непременно хотел подержать реликвию в руках. Я не сомневался, что почувствую что-то особенное даже от мимолетного обладания этой вещью. Мужчин хлебом не корми, дай подержать в руках оружие, а исторический кортик графа Алексея Григорьевича Орлова тем более.

Дары Екатерины монастырю Иоанна Богослова

Монах, отвечавший за это помещение, категорически отказывался открыть витрину и дать в руки бесценную реликвию. Я смог взять кортик в руки лишь после долгих уговоров и увещеваний. Харизма этого артефакта вовсе не в его красоте. Кортик не украшен камнями и изготовлен мастерами довольно просто, хотя и оригинально: рукоять выполнена в виде рыбы, пожирающей человека, вероятно, моряка. Важнее то, что когда-то эта вещь принадлежала графу Орлову и была свидетельницей громких исторических событий. При прикосновении к кортику я испытал очень сложную гамму чувств – мечты начинали сбываться!

После монастыря мы направились к знаменитой пещере Апокалипсиса. Она находится недалеко от монастыря – на полпути между ним и портом. О пещере известно, что в ней апостол Иоанн Богослов в 67 году получил «Откровение», записанное его учеником Прохором. В пещере есть следы, которые связывают с пребыванием апостола. Например, углубление, в которое Иоанн Богослов клал свою голову, и каменный аналой, за которым работал его ученик Прохор. Пещера Апокалипсиса и монастырь включены в число памятников всемирного наследия ЮНЕСКО.

С посещением пещеры проблем не было. Если не считать трясучки, которая вдруг овладела мной. Задолго до экспедиции меня предупреждали, что люди, попадающие в пещеру, испытывают довольно необычные ощущения. Кто-то вдруг начинает плакать без видимой причины, кто-то заикается или вообще перестает говорить. Я человек верующий, но легенды привык проверять. И теперь могу сказать точно: в тот момент я испытал одно из самых странных ощущений в своей жизни. Меня потрясывало, а горло сжало так, что я почти потерял возможность внятно излагать свои мысли. Энергетика этого места необыкновенна.