Острова и капитаны - [28]
Толик сел на шкуру недалеко от камина и смотрел, как догорают поленья... Пусть горят. Дрова на то и есть на свете. А вот когда книги в огне — это значит, у людей горе...
— Хорошо, что хоть хронометр не пропал, — сумрачно сказал Толик. — Могли и его в печку затолкать. Коробка-то деревянная.
— Слава богу, уцелел... Я в сорок шестом году приезжал в Ленинград, нашел его... А подарил мне его Константин Афанасьевич еще в тридцать восьмом году. Двадцать первого марта... Знаешь, что это за число?
— Нет... А! Весенние каникулы начинаются!
— Событие, безусловно, важное... Но, помимо всего, это весеннее равноденствие, день прибывает и становится равен ночи.
— Ой, правильно. Я забыл...
— Ничего... И между прочим, это еще мой день рожденья. В тот год мне стукнуло сорок лет...
— "Значит, нынешней весной будет пятьдесят", — сообразил Толик.
— Будет пятьдесят, — словно откликнулся Курганов. И надолго замолчал. Присел рядом с Толиком. Султан проснулся и сунулся между ними. Так они сидели и смотрели на огонь.
А хронометр отмерял последние минуты сорок седьмого года.
За две минуты до Нового года местное радио включило Красную площадь. В бумажном круге репродуктора задышал далекий громадный город, стали слышны гудки автомобилей, чьи-то шаги, даже голоса...
Секундная стрелка хронометра бежала по последнему кругу этого года. И, едва она прыгнула на верхнее деление, репродуктор тряхнуло упругим и переливчатым звоном курантов.
"Точно!" — радостно подумал Толик.
Десять часов по московскому времени, двенадцать по местному. То есть двадцать четыре... И вот уже "динь-так, динь-так" — две секунды сорок восьмого года...
— С Новым годом, Толик.
— Ой... С Новым годом, Арсений Викторович!
Свет был выключен, у графина с еловыми лапами горели две свечи. В камине ярко занялось хрустящее полено. Толик держал фаянсовую кружку с клюквенным морсом, Курганов — стакан. Незадолго до этого он, смущаясь и кашляя, налил туда из булькающей четвертинки.
— Я уж так... Ты меня прости, человек я пожилой, с предрассудками. Курить вот бросил, а это... И обычай все-таки, Новый год. Я чуть-чуть.
Толик тоже смутился и глупо сказал:
— Да что вы, не стесняйтесь. Пожалуйста...
Теперь они сдвинули краями кружку и стакан. Курганов задержал руку, не пил. Толик подумал, что он стесняется, и уткнулся в кружку. Но Курганов вдруг сказал:
— Толик... Подожди. Я хочу тебе пожелать, чтобы ты был счастлив. Всю жизнь. И спасибо тебе.
— За что? — растерялся Толик.
— За то, что ты пришел. Вчера и сегодня... Знаешь, мне кажется, что ты приносишь людям удачу. Правда. Мне, по крайней мере, принес... Но не в этом дело. Просто спасибо за то, что ты есть. И пусть тебе будет хорошо...
"И маме, — подумал Толик. — И Варе. И всем хорошим людям... И Султану..."
— И всем, кого ты любишь, — улыбнулся Курганов.
— И вам... тоже пусть будет хорошо. И главное, чтобы книжку напечатали скорее!
— Вот за это спасибо тысячу раз!
Пельмени Толик любил больше всяких других угощений. К тому же заедать их огурчиками и капустой, запивать клюквенным морсом оказалось просто восхитительно.
Через полчаса Толик осоловел. Освещенная красными углями комната виделась через мутноватую пленку полудремы. Хронометр тикал вкрадчиво, словно бормотал что-то.
— Я смотрю, ты носом клюешь, — сказал Арсений Викторович. — Ложись-ка на кровать.
— Нет, я на стульях, — заупрямился Толик. — Мама же говорила...
— На стульях — это потом. А пока просто отдохни...
Ситцевая плоская подушка пахла табаком — видимо, Курганов бросил курить не так давно. Кровать была жесткая — наверно, с досками под матрацем. Но лежать все равно было хорошо. Так хорошо, что было бы обидно заснуть и уже не чувствовать этого удовольствия. И сон, который обычно наваливается на лежачего, милостиво отпустил Толика.
С прикрытыми глазами, но с ясной головой Толик полежал минут пять. Сквозь опущенные ресницы он видел, как Арсений Викторович, оглянувшись, быстро налил в стакан из четвертинки и сделал крупный глоток. Потом Курганов часто подышал, словно сдерживая подступивший кашель, пошевелил в камине угли, погладил Султана и сел в ногах у Толика.
Толик открыл глаза:
— Арсений Викторович, а откуда вы все это знаете?
— Что?
— Ну, как тогда было, при Крузенштерне. Кто что говорил, кто что делал... Неужели все это в старых книгах написано?
— Нет конечно... Если бы все было написано, зачем еще одну книжку сочинять?
— Значит, самому догадываться пришлось?
— Что?.. Да! — Курганов оживленно завозился и сел прямо. — Ты правильно сказал. Догадываться... Видишь ли, без фантазии даже самый строгий исторический роман не бывает. А я ведь не историческую книгу пишу, упаси господи. На такое я никогда и не решился бы... Про плавание Крузенштерна и про его открытия и так много написано. А мне хотелось разобраться в некоторых случаях. В частностях, так сказать... У меня и повесть-то называется "Острова в океане". Как бы рассказы про несколько островов.
— Но там не только про острова, — осторожно заметил Толик. — Там и про Скагеррак, и про экватор...
— Я не совсем в том смысле... Острова — это как бы люди. В океане жизни... Наверно, я чересчур непонятно выражаюсь?
Пятиклассник Женька Ушаков – герой повести из цикла «Сказки о парусах и крыльях» – попадает на таинственный остров Двид, и необходимость помочь своим новым друзьям-островитянам вовлекает его в невероятные приключения.
Герои знаменитого романа из цикла «Острова и капитаны» – 10-13-летние моряки и фехтовальщики отряда `Эспада`. Справедливость и доброта, верная мальчишеская дружба и готовность отстаивать правду и отвечать за свои поступки – настоящий кодекс чести для этих ребят, которые свято следуют ему в своей непростой жизни, реальной, но удивительным образом граничащей со сказкой…
Владислав Крапивин – известный писатель, автор замечательных книг "Оруженосец Кашка", "Мальчик со шпагой", "Мушкетер и фея", "Стража Лопухастых островов", "Колесо Перепелкина" и многих других.Эта повесть – о мальчишках с верными и смелыми сердцами. О тех, кто никогда не встанет к ветру спиной. Даже если это очень сильный ветер…
Владислав Крапивин — известный писатель, автор замечательных книг «Оруженосец Кашка», «Мальчик со шпагой», «Мушкетер и фея», «Стража Лопухастых островов», «Колесо Перепёлкина» и многих других.В этой повести рассказывается о мальчишке, который всю жизнь мечтал попасть к морю. И, наконец, его мечта сбылась — он оказался в городе, где все связано с флотом.
Эта повесть – история приключений двух озорников: щенка, который очень хотел найти своего настоящего хозяина, и мальчика Уголька, всю жизнь мечтавшего о верном друге.
Фантастическая повесть из цикла «В глубине Великого Кристалла».По жестоким и несправедливым правилам, действующим в государстве, Корнелий Глас должен быть казнен. В ожидании исполнения чудовищного приговора он знакомится с ребятами из тюремного интерната, которые рассказывают ему старинную сказку о легендарной земле, где можно спастись от беды… Поняв, что это не вымысел, Корнелий решается бежать, взяв с собой новых друзей. От Петра, настоятеля древнего Храма, он узнает предание о великих Хранителях вечных Законов Вселенной, учителях и защитниках всего мира.
Кар вырос на улице и привык скрываться и прятаться. Он почти не умеет общаться с людьми, зато понимает язык воронов. Его прошлое – тайна, а будущее полно опасностей. Ведь только он может открыть дверь в Земли Мертвых, и его враги знают об этом. Старое зло, однажды чуть не разрушившее Блэкстоун, плетет паутину. Оно готово на все, лишь бы Кар вернул его в мир живых. И юный Говорящий-с-воронами должен научиться использовать свои способности и найти надежных союзников – иначе ему не выстоять в предстоящей схватке.
Сотрудник Олимпийского комитета Ким Петров получает телеграмму, в которой его просят прибыть на планету Илига для разбирательства протеста Федерации-45. Подробности не уточняются. Прибыв на Илигу, Петров узнает о том, что эволюция здесь проходила несколько иначе…
Космическими пиратами захвачена планета Эления Океанская. Королевскую семью и подданных (всех шестерых человек) превратили в кукол. Но пираты не знали, что Бакштир послал звёздного пса передать королю поздравление.
Фантастическая повесть, рассказывающая о том, как три советских школьника при совершенно необыкновенных обстоятельствах попадают на неизвестную планету. Там с ними происходят невероятные приключения, во время которых они знакомятся с жизнью этой планеты, представляющей собой осуществление идеалов нашей сегодняшней земной жизни и науки.Рисунки Т. Лоскутовой.
Так бывает: ты дружишь с кем-то несколько лет, даешь списать домашку, гуляешь после уроков, приглашаешь к себе в гости… А потом выясняется, что кто-то из подруг навел на тебя чары. Передал проклятие. Пригласил в твою квартиру черную девочку из зазеркалья… Теперь ты должна как можно быстрее понять, что делать. Потому что черная девочка уже знает, что будет делать она… И кем ты станешь, если не справишься с незваной гостьей.
Цикл небольших повестей, объединенных под названием «Мушкетер и фея», рассказывает о становлении характера Джонни Воробьева — от малыша до подростка. Вместе с героем растут, становятся все более многообразными и сложными его связи с миром и окружающими людьми. Повесть «Сказки Севки Глущенко» — о ребятах послевоенной поры. Второкласснику Севке, маленькому поэту и сказочнику, все труднее и труднее справляться с обрушившимися на него бедами. Но если не сдаваться и верить в свою мечту — она непременно сбудется... Время детства и юности, простор больших рек, друзья, первое знакомство с городом на Неве, стихи запрещенных полвека назад поэтов, загадки, открытия и таинственные истории..
В сборник «Звезды под дождем» вошла одноименная лирическая повесть, а также наиболее известные произведения, раскрывающие одну из основных тем в творчестве Крапивина — школьных и внутрисемейных конфликтов мира детства и мира взрослых, облеченных властью над детьми.