Остров жертвоприношений - [20]

– Бочки. – Кушит стукнул босой пяткой о палубу, как бы указывая на трюм. – Мы загрузили бочки.

– И все?

Неожиданно Конан почувствовал чье-то близкое присутствие. Он глянул через плечо – один из его людей, новичок, взятый в Мессантии по имени Гжегош, приблизился и прислушивался к разговору с напряженным вниманием.

Это он спросил кушита: «И все?»

Негр глянул на него с удивлением.

– Ты спрашиваешь так, словно на корабле должно быть что-то еще.

– Возможно, – пробормотал Гжегош.

– Клянусь, молодой господин, – чернокожий приложил к груди широкую ладонь и улыбнулся, блеснув ослепительно белыми зубами, – здесь только бочки с вином.

– И вы, – добавил Гжегош тихонько.

Конан резко повернулся к нему, ожидая, что и этот пират намерен потребовать, чтобы негров продали и выручку разделили между всеми разбойниками. Но у того совсем другое было на уме.

– Я хотел узнать, не было ли на корабле еще кого-нибудь, – пояснил Гжегош. – Например… – Он опустил глаза и как бы через силу закончил фразу: – Например, не было ли у капитана рабыни, с которой он не хотел расставаться?

– Рабыни? – негр явно был удивлен. – Кто же берет с собой в плавание женщину? О женщине нужно заботиться и…

Конан громко расхохотался. Когда-то у него была соратница по морскому разбою, пиратка по имени Белит. В ее память киммериец и назвал свой корабль – «Белит».

Кое-кто думал, что это имя дано пиратскому кораблю в честь богини любви, но Конан не почитал чужих богов. Он и своего собственного бога, киммерийского Крома, не слишком чтил; это имя срывалocь с уст варвара лишь в мгновения ярости или сильного удивления, и никогда оно не звучало молитвенно.

Для чего бы ему почитать Белит? Конан и без этой богини пользовался немалым успехом у женщин. Редкая могла устоять перед непобедимым обаянием варвара. И богиня здесь была ни при чем.

Другое дело – та женщина, носившая такое же имя, – Белит. Конан до сих пор вспоминал ее. Впрочем, своими воспоминаниями он предпочитал ни с кем не делиться.

– Женщина? – сказал Конан. – Да, о женщинах нужно заботиться. Они ведь такие беспомощные, нежные существа…

Перед его мысленным взором прошли воительницы, с которыми он имел дело за свою жизнь. Карела, степная разбойница по прозванию Рыжий Ястреб, – с ней Конан встретился в Кезанкийских горах, когда преследовал людей-змей. Акробатка и воровка Зонара с ее неистовым нравом. И многие другие…

Да, весьма слабые существа.

И все же Конан не мог относиться к ним так, как относился к воителям-мужчинам. Под оболочкой доспехов у них была нежная кожа, а под обликом видавшего виды бойца скрывалась женщина, неизменно жаждавшая любви.

Эту жажду женского сердца и тела киммериец всегда уважал – как уважал он жажду убийства и приключений в мужчине.

Гжегош, нимало не подозревая о том, какие сложные мысли посещают его капитана, настойчиво повторил, встряхнув кушита за плечо:

– Этот негодяй мог держать у себя девушку – в каюте или где-нибудь в особенной тюрьме. Неужели никто из вас ее не видел?

– Пусти! – вырвался кушит. Ты просто сумасшедший! Я ведь уже сказал тебе, что здесь нет никаких девушек, ни в каюте, ни в особенной тюрьме.

– Но ведь вы в своем гребном трюме могли не знать… – начал было Гжегош.

Конан остановил его.

– Ты слишком назойлив. Это не такой большой корабль, чтобы здесь можно было спрятать человека надолго. Впрочем, я не возбраняю тебе осмотреть все еще раз. Галера не пострадала, – киммериец глянул на пробитый борт корабля и прикинул: пробоина приходилась выше ватерлинии, так что при неплохой погоде галера вполне может добраться до ближайшего порта. – Во всяком случае, мы не будем ее топить. Продадим вместе с грузом. У тебя будет время обшарить здесь каждый закуток.

– Благодарю тебя, – сказал Гжегош.

Он хотел было уйти, но киммериец задержал его.

– Я назначу Олдвина главным на галере. Временно перейдешь под его команду. Я скажу ему, что тебе разрешается шарить по кораблю в поисках несуществующей рабыни, которой ты так жаждешь завладеть.

Конан хмыкнул, не слушая возмущенных протестов Гжегоша. Он уже отвернулся от молодого человека и обратился к чернокожему:

– Пятеро кушитов останутся здесь, а пятеро перейдут на «Белит». Мне все равно, кто это будет. Правда, мне хотелось бы видеть на «Белит» тебя.

Кушит весело ухмыльнулся и кивнул.

* * *

Несколько дней два корабля плыли бок о бок. Скоро впереди показался залив Нэайси, такой узкий и так глубоко вдающийся в берег, что незнающий человек вполне мог бы принять его за устье реки. Тем не менее это был именно залив. Конан любил это место потому, что корабль, заплывший достаточно далеко, был здесь совершенно не заметен с моря.

Отличное убежище для пирата, за которым гонятся. Да и вообще пристанище хоть куда. Одно плохо – во время штормов здесь нельзя было укрыться. Сильный ветер нагонял волны в пролив. Скалы сжимали воду со всех сторон, а снизу били мощные подводные ключи.

Все это в совокупности приводило к образованию сильных водоворотов, и корабль мог разбиться об отвесные каменные стены.

Но сейчас никакого шторма не было, и Конан уверенно зашел в залив. Нужно было «подлечить» борт галеры. Ремонт занял несколько дней.