Остров железных птиц - [7]

- Меня не представили вам, господа. Жюльен Грэнби.

- Назэр, - произнес сосед справа.

- Элуа, - сказал человек, сидевший напротив.

- Я новичок, - продолжал Жюльен.

- Знаем, - отрезал Назэр, а человек, назвавшийся

Элуа, улыбнулся, будто извиняясь за своего друга.

Вид у Назэра был очень мрачный, чему немало способствовали его черные брови. Зато Элуа казался беззаботным.

- Тогда вы должны понять, как мне трудно, - продолжал Жюльен. - Я не привык к вашим порядкам. Чего хотят от меня, простого путешественника?

- Здесь нет путешественников, - произнес Назэр.

- Одни только ремесленники, - добавил Элуа.

Воцарилось молчание. Затем Жюльен задал вопрос:

- Почему мужчины и женщины не едят в одном ресторане?

- Супружеские пары встречаются по вечерам и в выходные дни.

- А кто не женат?

- Те ожидают назначения, - объяснил Элуа.

- Назначения?

- Евгеника, - ответил Назэр. - Психологические и физиологические исследования. Вы, конечно, происходите из очень примитивного племени.

- Значит, здесь обходятся без встреч?

Элуа и Назэр переглянулись и продолжали есть галеты. Слуга-робот принес в огромном графине золотистожелтый напиток. Жюльен предложил налить соседям, но те отказались. Тогда он налил себе. Напиток слегка походил на сидр.

- Почему не видно детей? - спросил Жюльен.

- Они в школе или на стадионе, - ответил Элуа. - Домой они попадают поздно вечером.

Жюльена Грэнби обескуражило безразличие, с каким отвечали на его вопросы. Однако в голосе этих людей звучали и мягкие нотки, напоминавшие о покое и каком-то неведомом счастье.

Жюльен замолчал, решив послушать разговоры соседей. Одни говорили об изменениях в атмосферном давлении, другие - о ежедневной выработке маниоки, сборе сладких бататов или о местах для разведения шампиньонов и изготовлении галет из всех этих продуктов. Было похоже, что здесь не употребляли мяса.

Затем Назэр высказал свои соображения относительно цвета неба: он незаметно менялся в течение дня. На любых широтах при заходе солнца краски, как правило, бесконечно разнообразны, но ученые до сих пор не могут объяснить всех явлений, вызывающих бесконечные изменения цветовой гаммы. Элуа и другие стали называть цветовые оттенки. Завязался спор вокруг фиолетово-черного тона, настолько слабо различимого, что он мог быть лишь психологической иллюзией.

Жюльена приятно поразила тонкость этой беседы. Однако у него сложилось впечатление, что жители острова искусственно отгораживаются от всяких событий, не занимаются политикой и даже пренебрегают радостями любви.

- Какие газеты вы читаете? Какие книги? - спросил он.

- Никаких газет, - ответил Элуа. - Каждое утро нам раздают брошюры, из которых мы узнаем обо всех открытиях и делах, касающихся острова и всего мира.

- Значит, вы знаете и о Франции? - спросил Жюльен.

- Французы производят вино, увлекаются экзистенциализмом и мистическими спорами. Кроме того, они очень экономны, отрапортовал Элуа.

- Сразу видно, что вы не были ни в Бермоне, ни в какой другой провинции Франции, - заметил Жюльен.

- У нас найдется специалист, который сможет вам обо всем рассказать, - ответил Назэр. - Для этого нужно вызвать робота с запрограммированной информацией.

- Ну а заводы, - спросил Жюльен. - Разве они здесь не такие, как и в других странах мира? Ведь существуют технические предприятия и покрупнее. Чем же гордятся эти люди? Легковесной утонченностью?

- Заводы на острове, - объяснил Назэр, - действуют самостоятельно, без малейшего вмешательства рабочей силы и без всякого управления. Достаточно только время от времени давать инструкции. В этом нет ничего необыкновенного. А мы, как только что сказал мой товарищ, просто ремесленники. Мы все время создаем новые и новые устройства, мельчайшие детали, реактивы, способные привести в действие огромные производства.

Наконец принесли бисквиты, таявшие во рту, после чего все поднялись и направились к дверям. Господин Зет, поджидавший Жюльена, сделал знак следовать за ним. Они прошли сотню шагов по террасе и поднялись по одной из больших лестниц. Перед ними возвышались широкие галереи, где рядами стояли маленькие станки и машины, которые были сделаны с ювелирной тонкостью. Господин Зет подвел Жюльена к одному из станков. Вскоре подошли и соседи по столу - Элуа и Назэр.

- Только что мы получили приказ, - сказал Назэр. - Ввести вас в курс дела поручено Элуа.

Элуа взял с верстака маленький сложенный экран.

- Вы определены учеником часовых дел мастера. Вот элементарные объяснения.

На экране стали медленно проплывать изображения, сопровождаемые лаконичным текстом. Жюльену следовало брать с верстака указанные детали и подгонять одну к другой согласно инструкции. Элуа, казалось, погрузился в свои думы. Он вмешивался только тогда, когда нужно было повторить какое-либо движение. Так продолжалось до середины дня. Затем раздался звонок и все ремесленники исчезли. Ушел и Элуа, даже не взглянув на Жюльена. Вдруг появился господин Зет, который предложил свои услуги. Жюльен снова последовал за ним.

На этот раз они направились в нижнюю часть города, где выстроились в ряд сотни две маленьких, прилепившихся друг к другу домиков с крохотными оконцами. В каждом доме было по десятку каморок и столько же окошек. Господин Зет ввел Жюльена в одну из каморок. Там стояла кровать и умывальник, а над ним - полка с туалетными принадлежностями. Зеркала не было. Несомненно, местные автоматические бритвы сами находили малейшие остатки волос. На другой полке лежали прекрасно изданные брошюры. Жюльен подумал, что робот сейчас закроет дверь и будет охранять его снаружи. Ничего подобного не случилось. Господин Зет дал ему понять, что еще не время уединяться в каморке номер 5027, а, наоборот, можно насладиться прогулкой. Жюльен вышел и, заметив, что господин Зет впал в апатию, решил после некоторых колебаний обследовать этот ступенчатый город, в котором все казалось ясным и понятным с первого взгляда, до того ясным и до того понятным, что Жюльен предчувствовал: здесь скрыто немало тайн.