Остров забытых роботов (сборник) - [4]

— Посмотрим, что нового… — сказал учитель, подкручивая винты у микроскопа и устанавливая круглое зеркальце так, чтобы луч света пронизывал каплю.

Павел Николаевич поморщился.

— Забыли окрасить? — догадалась Наташа.

Капля краски, пущенная Наташей в стакан, окрасила почвенный раствор в нежно-голубой цвет.

Необыкновенно быстро и ловко они заключили окрашенную каплю в новый стеклянный колпачок.

— О, теперь другое дело, — улыбнулся учитель, заглянув в микроскоп.

Теперь, окрашенные краской, все жители капли воды получили четкую форму, и только сейчас можно было увидеть, как населен этот крохотный мир, какие удивительные создания двигаются в его глубинах. Одни из них напоминали ежей, другие — рои насекомых, третьи — хвостатых зверюшек, четвертые — медуз. Вот в поле зрения проплыла нитка с нанизанными на нее бусами, из глубины выплыло чудовище и стало заглатывать эту нитку с бусами. Но больше всего здесь было существ, похожих на ванек-встанек. Там, где появлялись они, исчезали другие жители этого мира. Вот ваньки-встаньки обступили чудовище, все еще заглатывающее нитку с бусами, они заплясали вокруг него, и чудовище исчезло, будто растворилось в голубоватой воде. Вскоре в поле зрения остались почти одни ваньки-встаньки.

Павел Николаевич оторвался от микроскопа.

— Невероятно! Они захватили все пространство. Они поедают всех и вся! Поразительная активность! Но почему?

Наташа умоляюще посмотрела на учителя, и он уступил ей место, перешагнув через банку с какой-то коричневой жидкостью, и остановился в раздумье, глядя на плакат, приколотый к стене напротив стола. На листе ватмана были старательно нарисованы руками юннатов различные виды почвенных бактерий. Среди них поражало существо, похожее на волосатого человека без рук и ног. Это и был один из ванек-встанек, увеличенный в десять тысяч раз. Прошел год, как Павел Николаевич получил новый вид почвенного микроба и до этого дня ни разу не наблюдал, чтобы его ваньки-встаньки так активно вели себя среди другого населения микроскопического мира. Учитель пытался разрешить эту загадку. Из глубокой задумчивости его вывел радостный возглас Наташи.

— Что случилось? — спросил он.

— Смотрите, смотрите, вот сразу сотня ванек делится надвое, и эти уже начинают делиться!

— Ах, ты вот о чем… — учитель разочарованно вздохнул.

— Не только это. Мне кажется, что у них стали длинней ворсинки и появились крохотные хвостики!

Учитель отстранил Наташу от микроскопа и сам стал с напряжением вглядываться в этих крошек, которых он получил с таким огромным трудом.

Присмотревшись, он заметил, что микробы действительно изменились.

— Фотоаппарат! — приказал он.

Пока Наташа доставала специальный фотоаппарат, в окуляр микроскопа успели заглянуть и мальчики.

Устанавливая фотоаппарат, учитель поделился с ребятами своими мыслями.

— Безусловно, здесь сказались совершенно новые условия для наших микробов. Ведь до этого мы почти исключительно вели опыты в закрытом помещении или на очень ограниченных изолированных участках. И это естественно. Мы не могли дать простор этим еще непонятным существам. Я, кажется, говорил вам, что если только одному микробу создать благоприятные условия, то через пять-шесть дней его потомство заполнит все водоемы на земле: все моря, океаны, реки, ручьи и озера. Поэтому не мудрено, что наши ваньки-встаньки, как вы их прозвали, так быстро размножились. Непонятно другое — почему? Это мы выясним, сличив сегодняшних жителей томатной грядки с их предками, которых мы сфотографировали неделю назад.

— Неужели они так могут измениться? — спросил Митя Разумный. — Ведь микробы очень стойкие.

— Да, ты прав в отношении только старых форм, но и они меняются, приспосабливаясь к условиям. А этот новый вид еще не вылился в устойчивую форму, тут могут быть тысячи неожиданностей. Вы не заметили, что они расправляются со всеми, кроме микробов, связывающих азот?

Ребята покачали головами.

— Я это заметил давно. У них содружество с азотными бактериями и с грибками… — Павел Николаевич замолчал и включил фотоаппарат. Раздались частые щелчки: аппарат автоматически делал снимок за снимком.

Аппарат щелкнул последний раз и умолк: кончилась фотопленка. Наташа своими ловкими пальчиками отвинтила зажимы, сняла аппарат, направилась к большому шкафу, где в одном из отделений помещалась фотолаборатория.

Алеша тоже было сунулся за ней.

— Не мешай! Лучше готовь почвенные растворы, — сказала она строго.

— Вот, пожалуйста! Нам почвенные растворы, а ей что поинтересней! — возмутился Алеша, глядя, как Костя и Фома уже наливают дистиллированную воду в пробирку с землей.

— Готово! — глухо донесся голос Наташи, тотчас же открылась дверка, и из шкафа высунулась рука с перевитой, как стружка, пленкой.

Павел Николаевич выхватил пленку, и, повернувшись к окну, стал ее внимательно рассматривать.

— Это поразительно, нет, вы только взгляните, — шептал он, — у них появились конечности. Это настоящие гомункулусы!

— Что это такое? — спросила Наташа.

— Гомункулусы — это искусственные человечки, — ответил учитель, продолжая рассматривать ленту. — Средневековые алхимики безуспешно пытались получить в колбах своих лабораторий живое существо, подобное человечку. Посмотрите-ка, у одного даже есть что-то похожее на руки…