Остров забытого бога - [10]

Петя с беспокойством прислушался к журчанию убегающей воды, закурил и спрятал пачку в плавки. Присутствие Марины на острове его стесняло. Лучше бы они приехали сюда чисто мужской компанией. Два парня и всего одна девушка на острове, да еще когда она нравится обоим, и не просто нравится, но и вызывает весьма определенные чувства и желания… Впрочем, он думал, что все в порядке, все в прошлом, что ничего такого не будет, никаких эмоций… И так ошибся! Да, Костя точно сглупил, когда взял ее на остров. А он, Петя, просто идиотище, раз без боя уступил Марину. Как же! Благородство. Дружба. Последнее слово остается за дамой… А Костя? Поступил бы он также? Этот вопрос постоянно мучил Петю. Вот только задать его другу он не решался, опасаясь, что Костя оскорбится. Да и скажет ли правду? Дружба дружбой… Где-то он слышал, что мужскую дружбу могут разрушить лишь две вещи — женщины и деньги. «Хотя, нет, не только, — сказал он себе. — Любые отношения может разрушить еще и раздутое тщеславие. А у Кости его и так больше, чем надо. Боюсь, заматереет со временем дружище, и попрет из него чванство, как гной из прыща. Будет ли тогда вообще узнавать старых друзей? Станет ли принимать товарищеские замечания или будет считать, что все замечания — суть, производные тайной зависти? Будут, конечно, и завистники. Только вряд ли среди них окажусь я. Да только ему ведь не объяснишь… Впрочем, возможно, я не прав, может, ничего такого и не случится. Будет он по-прежнему всем друг и хороший парень… со званиями и наградами. Если такое, конечно, бывает в жизни… А Марина?.. А что — Марина?..»

Петя вдруг вспомнил, как он вошел в читальный зал и увидел Марину. Она была похожа на Брижит Бардо — еще юную и еще не крашеную под блондинку. Он давно заприметил ее в коридорах института и тогда же решил познакомиться. Случай был весьма подходящий — стул рядом с ней пустовал. Петя направился прямо к ее столу. Он почему-то был уверен, что уйдет из читального зала вместе с этой девушкой…

И все поначалу складывалось прекрасно.

А потом появился Костя. Для него Марина была не первым институтским трофеем. И не последним, считал Петя, хотя Костя убеждал его, что такого, как с Мариной, у него не было ни с кем, что это — настоящее. И что он вовсе не отбивал Марину. Ну, просто вот так вот все получилось: просто Костя оказался более привлекательным, и Марина потянулась к нему. Чего уж там? Расслабься, друже… Петя верил и не верил в это, но не стал выяснять отношения. С лучшим-то другом. Он уступил. А вот Марина, пожалуй, и впрямь «втюхалась» в этого героя-любовника.

Одиночество и немного водки настроили Петю на критический лад. И мысли у него были под стать — тяжелые, хмурые, сонные. Задремать мешал разве что бодрящий ветерок, пропитанный запахами моря.

Петя прикурил новую сигарету от окурка, выбросил окурок за борт и снова задумался. Косте всегда везет, — наверное, поэтому он такой решительный. Везунчик. Аура у него, что ли, такая… или генетика… И всегда ему достается лучшее. И легко. Да и вообще нашему Косте, даже когда что-то не складывается, не о чем беспокоиться. Ведь папа его — богатый человек и начальник, у которого Костя единственный сын и наследник. Костя и сам умный парень, в жизни он наверняка немалого добьется. И даже без отцовской поддержки. А с поддержкой добьется еще большего. Правда, впрочем, такова, что сам он никогда и никому не признается, что с поддержкой. Возможно, и себе. Не при его самовлюбленности.

Нет, конечно, Костя надежный человек, настоящий друг. Во всяком случае, пока. Поддержит, поможет, подскажет. Петя не раз убеждался в этом. Правда, сам Костя никогда не попросит ни поддержать, ни помочь, ни подсказать. Мол, сами с усами. Одно дело — быть покровителем, а другое — быть под покровительством. Нравится ему быть покровителем, непогрешимым лидером. Впрочем, он лидер и есть. С ним Петя не стал бы спорить за лидерство. По дружбе. Пусть себе тешится. Покоритель вершин. Одинокий герой на гигантском постаменте. Властелин мира и повелитель стихий…

А что у самого-то Пети? Если прямо и честно. Родители — люди очень среднего достатка. Вернее, мать. Отец, нестарый еще человек, умница и силач, — сочетание, которое случается крайне редко, — два года назад умер от разрыва сердца прямо на работе. Так что мать и младший брат — небольшая подмога, скорее моральная. А еще точнее — балласт. Вот и выходит, что Петя, как и Костя, тоже пробивается наверх сам. Но — без подстраховки. «Для Кости его жизнь вроде как репетиция — не удалось раз, попробует другой, — думал Петя. — А у меня вроде как смертельный номер — не выйдет в первый, второго раза может и не случиться… Конечно, с подстраховкой рисковать не страшно, риск-то минимальный». Зато он может гордиться — пусть лишь перед собой — тем, что хоть с Костей и дружит, но не пользуется им, как рыба-прилипала, поскольку считает, что если воспользуется, то дружбы на равных не будет, а значит не будет вовсе. А он не хочет быть другом из милости, другом второго сорта. Уж лучше добиться в жизни меньшего, но говорить с Костей на равных. И за Марину он не стал бороться, потому что и в самом-то деле выбор остается за женщиной. «И что мне было делать? — размышлял Петя горестно. — Костя выбрал Марину. И я выбрал Марину. Даже раньше Кости… Но Марина-то выбрала Костю. Не драться же мне с ним на дуэли — из-за ее выбора! Он-то тут причем? А если бы она осталась со мной? Да и какие дуэли в эпоху заказных убийств!.. Морду набить никому из нас троих я и то не могу, — и друга почем зря потеряю, и Марину не верну, а себе и рад бы — да не получится… Она ведь ясно сказала, что уважает, мол, да и только… Недаром говорят: сучка не захочет — кобель на нее не вскочит. А поверить, что эта парочка — Ромео и Джульетта… что у них безумный амур-лямур… Поверю лишь тогда, когда они женятся…»