Остров Южный Камуи - [62]

Однако вся его уныло ссутулившаяся фигура, как казалось Оно, не демонстрировала такой уверенности.

— Ты только не перегибай там, — сказал Оно.

Тасака, ничего не ответив, стремительно вышел из кабинета.

Оно не на шутку встревожился. Поведение Тасаки в расследовании этого дела с самого начала было достаточно странным. Сегодня же эта странность ощущалась ещё более отчётливо. Что же случилось минувшей ночью?

«Как бы он чего не натворил!» — подумал Оно. Опасность чудилась ему в том, что в расследовании Тасака явно руководствовался не только соображениями высшей справедливости. Если он и впрямь перегнёт палку, это может дорого ему стоить.

«Может, пойти сейчас за Тасакой и отвести его потихоньку от греха?» — раздумывал Оно. Когда он уже поднялся с кресла, зазвонил телефон. Оно взял трубку.

На том конце провода раздался суховатый женский голос:

— С вами говорят из больницы К. Будьте добры, инспектора Тасаку.

— Из больницы? — механически переспросил Оно. — Господина Тасаки сейчас нет на месте, а в чём дело?

— Передайте ему срочно, когда вернётся. Его жена пыталась покончить с собой и сейчас доставлена в больницу.

— Попытка самоубийства?

Ему разом вспомнилось всё, услышанное от инспектора Ёкои в полицейском управлении Асакусы. Вероятно, речь идёт о той самой жене, что сбежала от Тасаки, спутавшись с каким-то актёром с телевидения. Однако трудно было догадаться, почему она вдруг предприняла попытку самоубийства.

После этого звонка Оно попытался связаться со всеми местами, где сейчас мог находиться Тасака, но напрасно. Устав от бесплодных звонков, он стал дожидаться возвращения Тасаки, но тут ему пришло в голову, что пока стоило бы наведаться в больницу К. Захотелось выяснить, что собой представляет жена Тасаки.

Больница находилась во втором квартале района Аояма. На двери палаты на третьем этаже висела свежая табличка «Г-жа Мисако Тасака».

Когда Оно открыл дверь, пожилая медсестра прошептала:

— Потише! Вы её муж?

— Нет, я его друг, — ответил Оно.

Мисако Тасака лежала с закрытыми глазами — наверное, спала. Оно отчего-то показалось, что её мертвенно-бледное лицо чем-то похоже на лицо Кёко Игараси.

По словам сестры, Мисако сегодня утром нашли без сознания под деревом в парке возле храма Мэйдзи Дзингу. Она приняла огромную дозу снотворного. К счастью, её вовремя обнаружили, так что удалось промыть желудок и спасти ей жизнь.

— Она, когда пришла в себя, всё звала мужа, — добавила сестра.

Оно присел на стул и, сложив руки на груди, стал разглядывать лицо спящей. Причину, толкнувшую её к самоубийству, Оно как человеку постороннему понять было не дано. Однако можно было с уверенностью предположить, что, если бы у них с мужем всё было в порядке, Тасака сейчас не устраивал бы всех этих выкрутасов. Со слов Ёкои выходило, что эта женщина хладнокровно бросила мужа и ребёнка, но сейчас она не казалась такой мерзавкой. С виду самая обыкновенная женщина. Может быть, как раз оттого, что она и есть обыкновенная женщина, её так повело?..

Внезапно Мисако широко открыла глаза. Некоторое время, не в силах сосредоточиться, она бессмысленно смотрела в потолок, затем, заметив у изголовья постели Оно, рассеянно перевела взгляд на него.

— Тасака скоро придёт, — сказал Оно, отвечая на её взгляд. — Моя фамилия Оно. Мы с ним вместе работаем.

Мисако всё так же смотрела на Оно непонимающим взором. Вероятно, действие снотворных таблеток ещё сказывалось. Однако по выражению её лица было видно, что сознание постепенно к ней возвращается.

— Вы вчера не встречались с мужем? — задал вопрос Оно, который давно уже подозревал возможность такой встречи. Трудно было придумать другое объяснение сегодняшнему совсем уж странному поведению Тасаки.

— Он сказал… — еле слышно прошептала Мисако. — Он сказал, что меня не простит.

— Ну-ну, он ведь, в сущности, человек добрый, — улыбнулся ей Оно.

Ему хотелось, чтобы Тасака оказался добрым… И не столько ради спокойствия этой женщины, сколько ради спокойствия самого Тасаки. Если Тасака не может простить жену, он будет так же жёстко прессовать Кёко Игараси и может при этом наворотить таких дел!..

— Я его сюда доставлю, — пообещал Оно, чтобы подбодрить Мисако.

8

В это время Тасака как раз застал Кёко Игараси в ресторанчике на Гинзе. Она была с каким-то пожилым толстяком, который, завидев приближающегося инспектора, неторопливо поднялся и пошёл к выходу.

Кёко смерила Тасаку ледяным взглядом.

— Вам ещё что-то от меня надо? — спросила она дрожащим голосом.

Гримаса на её лице отражала смесь гнева и презрения, но от инспектора не укрылся и таящийся под этой маской страх. Она боялась. Конечно, она боялась, что правда выплывет наружу.

— Я просто хочу, чтобы вы сказали правду, — закуривая, проговорил он с расстановкой, как бы специально, чтобы позлить собеседницу.

— Я уже всю правду сказала. Вам что, мало? — взвизгнула Кёко.

Тасака покачал головой.

— Шестилетний малыш совершает самоубийство. Да кто в это поверит?

— Но он действительно покончил с собой. Вы же видели его предсмертную записку!

— И вы думали, что полиция этому поверит? — усмехнулся Тасака. — Я знаю, что было на самом деле. Ребёнок вам мешал. Шестилетнего малыша легко подтолкнуть к действию. Особенно, если подсказка исходит от самого близкого человека, от мамы. Вероятно, этим вы и воспользовались. Очевидно, вы ему многократно повторяли, что, если проглотить эту клёцку, отправишься прямиком в рай к папе. Конечно, шестилетний малыш всему поверил. Маленькие дети не могут отчётливо представить себе смерть. Вот он и решил, что если проглотит эту клёцку, то просто сможет встретиться с папой.