Остров Утопия - [33]

Всю дорогу она напевала незнакомые песенки. Идти под них было приятно. Ненавязчиво, в такт шагов. Вероятно, большинство на разных языках. К своему стыду, я не знал ни одного.

– О чём они? – спросил я.

– Так… О любви, – как бы невзначай ответила она. – Или дружбе. Сама не знаю.

– Что?

«Более дурацкого вопроса не придумать», – сообщил её взгляд, брошенный через плечо.

«Она дразнит меня?» – подумалось мне, и мир вокруг расцвёл. Я понимал, что это глупо, но уже ничего не мог с собой поделать.

Подниматься по тропе, ведущий на холм, стало не то, чтобы легче – я почти взлетел на вершину вслед за спутницей. Она обернулась и посмотрела вдаль. Я повторил её движения.

Отсюда море выглядело неподвижным. Оно было разостлано перед взором, как покрывало изумрудного цвета. Возникало ощущение, будто воздух над морем превратился в прозрачное стекло. Или что невидимый волшебник поместил нас внутрь кристалла горного хрусталя. Волнение стихло, и море стало чистым, словно зеркало. Соседний остров повис рядом со своим двойником в спокойной воде – среди моря, настоящих и отражённых облаков.

Здесь, на самой вершине, ветра почти не ощущалось. Скорее, это напоминало лёгкое прикосновение. Чего-то тёплого. Приятного. Призрачного. Реального и нереального одновременно. Не знаю. Его чувствуешь кожей или чем-то ещё. Я повернулся в сторону, откуда исходил странный ток воздуха.

Там стояла Лиан. Она, не моргая, смотрела на высокий массивный цветок, и тот находился как раз между нами.

– Розовый факел[13], – тихо сказала девушка. Было заметно, что цветок произвёл на неё впечатление.

Возможно, он являлся очень редким. По крайней мере, я таких не припомню. Или что-то другое… я не понимал, почему это так на неё подействовало: она опустилась на колени перед цветком и осторожно посмотрела на меня сквозь промежутки в распустившемся соцветии. И словно спряталась за ним. Но её широко распахнутые глаза никуда не делись.

Теперь пришла моя очередь смущаться её взгляда. Я моргнул и сосредоточился на лепестках растения. Те напоминали расцветшее красное пламя. «Факел» походил на крупную розу, только без шипов на стебле. Края треугольных, немного похожих на сердце, лепестков светились чистым белым. Сами лепестки играли всеми оттенками красного – от тёмно-вишнёвого до светлого алого.

Затем до меня дошло, что не так – факел расцвёл как раз между нами.

Мой взгляд соскользнул с лепестков, и я понял, что смотрю в её осторожные зеленоватые глаза.

– Взгляни, что там, – с улыбкой сказала она и указала в сторону моря.

Я поднялся и обернулся к морю. Что я должен увидеть? Не знаю.

Вдалеке небольшой архипелаг. Группа островков посреди безбрежного моря, которые разделены небольшими полосками воды. Слева маленький песчаный островок с одинокой пальмой. Коралловый риф и кружащие над ним белые чайки.

– Ну и?

Она не ответила. За спиной послышались тихие шаги по траве.

Чертовка! Опять выставила меня дураком. Теперь я видел перед собой её силуэт посреди зелёных джунглей. Впрочем, смотреть на фигурку было приятно, и я иногда спотыкался о корни, торчащие из земли.

Тропинка привела к тихо журчащему ручью. Тот начинался от холодного родника. Вода оказалось настолько студёной, что сводило зубы. Диковинные деревья клонили ветви к чистой воде. Чуть дальше, из-за травы, виднелась полоска тонких тростников, растущих вдоль берега. В небольшой лужице мирно покачивались водоросли.

Мы пошли дальше. По влажному тропическому лесу, омытому недавним дождём.

Я замечал, как она проводит ладонью по бархатистой зелени, и, проходя по следам Лиан, старался повторять движения её руки, задевать те же участки высокой травы. Мне хотелось понять, что у неё в голове, разгадать её.

Наш путь пересёкся со звериной тропой. Лиан остановилась на перекрёстке. Я подошёл и переглянулся с девушкой.

Звериный путь вывел к странному месту. Кроны высоченных платанов сплелись наверху, над нами и много дальше, в глубине леса – образовав подобие сводчатой крыши. Мы ступили на загадочную дорожку. Пышные зелёные кроны формировали своеобразный природный храм. И точно – мы вышли к старому святилищу языческих богов. Гигантские изваяния давно не посещались людьми. Сюда заходили только лесные звери.

Повсюду лежали камни, отколовшиеся руки и ноги древних статуй. Уже очень давно о них заботилась только природа. Статую бога-осьминога опутывали корни деревьев и лианы, напоминая ожившие щупальца. Зелень заботливо обвивала не успевшие упасть камни. Те из них, что лежали на земле, обнимались подлеском.

Не покидало ощущение того, что лес вокруг живой. Листва высоких вековых деревьев покачивалась от ветра или от капавшей воды, остатка вчерашнего дождя. И от этого движения листвы ложились причудливые тени – на землю, на изваяния.

Солнце проникало под кроны редкими лучами. Тихий свет понемногу проникал внутрь, оживляя пространство странного храма. Двигались пятна света и тени на шкуре бога-леопарда. Статуя будто готовилась спрыгнуть на землю. Она едва не дышала.

Изваяние бога-птицы устроилось в ветвях молодого платана, выросшего у полуобваленной стены. Её подпирала пышная зелень. Та росла прямо на священных камнях, залечивая раны на телах старых богов.