Остров Утопия - [30]

– Ты жив? – спросил я.

– А здесь нельзя умереть, – прохрипел моряк. – Стать его рабом – да. Кое-какая разница есть.

Его ответ означал, что он представляет, где мы и кто капитан корабля.

– Что значит – «его рабом». Кто он? Что он… такое?

ас-Сенш вжался в угол клетки, чтобы меньше болтаться из-за качки:

– Я задавался твоими вопросами. Вложил в них лет десять и большую часть состояния.

– Ты давно… занимаешься им?

Моряк кивнул.

– С чего всё началось?

По лицу нанимателя пробежала судорога, он ответил после небольшой паузы:

– У нас не принято отказывать путникам. Одним проклятым вечером в ворота постучали. И всего лишь, – он горько усмехнулся, – попросили воды. Она…

– Твоя жена?

– Набрала ковш и долго не возвращалась. Я вышел следом. Они там… в общем, Холод странно смотрел, а она стояла окаменевшей. В его глазах что-то было. Заметив меня, он просто исчез. Отступил в темноту ночи. Я выбежал за ворота, но никого не увидел. Тот растворился в сумраке. Я долго не мог вывести жену из этого состояния… И, наверное, не смог. Через день она исчезла. Соседи сказали, что снова видели его у дома.

Мы немного помолчали, глядя в воду, что перекатывалась на полу. Мне померещился тихий-тихий вздох, донёсшийся со стороны темнеющей двери.

– Он – не человек?

– Не знаю. Информаторы говорили разное. Кто-то считал, что он сумасбродный аристократ… Снарядил экспедицию в неизвестные воды и много лет пропадал там. Возможно, это существо убило странника и завладело кораблём. Командой. Оно могло сделать, что угодно. Холод может быть чем угодно. Он стал силой, которой неосторожно коснулся.

– Странное имя.

– Как и всё здесь… – Моряк замолчал и не сказал большего.

Показалось, что я ощущаю на себе взгляд из темнеющего дверного проёма. Я прищурился и попытался всмотреться в сумрак… и даже различил там небольшое движение. Шорох. На фоне мрака едва-едва проявился женский профиль – усиливающаяся качка помогла рассмотреть движение. Она сняла с головы капюшон. Она слушала нас.

Я подумал, что стоит продолжить наш с моряком разговор:

– Что знаешь о корабле?

– Слухи разные. Лично мне верится в одну версию. Фрегат внешне похож на «Жнец». Он сгорел при спуске на воду.

– Сгорел?

– Чувствуешь запах костров?

Я кивнул.

– Он горит до сих пор. Забытая лампа опрокинулась при сходе со стапеля, или подожгли. Никто не помнит. Когда начался пожар, все попрыгали за борт. Однако треть тел не нашли.

– Это они здесь… как мертвецы?

– Горящий неуправляемый корабль вынесло в море. Некоторые видели, как его выбросило на скалы. Возможно, та пробоина – след от удара.

– Почему фрегат держится на плаву?

– Ты не понял, какой он? Корабль мало кому удавалось встретить в море. Туман окружает «Жнеца», укрывая от посторонних глаз. От парусов одно слово, экипаж на палубе не появляется. Я сам видел, как фрегат идёт в полный штиль. Мёртвому не дано умереть во второй раз.

– Подожди, мы умерли вместе с ним?

Моряк не ответил. Однако из тёмного проёма дверей вышла она. Та, что победила меня в схватке.

Женщина подошла ближе и подняла голову так, что сплошная тень ушла с глаз. И тогда я увидел, как они изменились. Чёрная завеса больше не скрывала их. Теперь она смотрела как обычный человек. Появились белки. Появился зеленоватый оттенок радужки. Её глаза ожили.

– Холод не понимает этого, – произнесла она. Голос прозвучал очень странно. Низкий и мягкий одновременно.

– Чего?

– Вы для него ничто. Он смотрит только на океан, на стихии. Люди не ценят крупицы света, которыми обладают. Холод считает, что должен отнять у вас то, чего вы недостойны. Он забирает свет у тех, кто его ещё сохранил. Другие уже мертвы для него… Там, на полу, много камней, в которых застыл собранный им свет. Холод стал как природная сила. Стихия.

– Кто вы?

– Та, кого он спас от смерти. Его раб.

– Помоги нам, – в один голос попросили мы.

– Помоги мне, – она вцепилась за решётку моей камеры. – Сними обруч… я не могу сама.

Я заметил, что обруч с лунным камнем сдвинут от центра лба:

– Это мой удар?

– Во время боя. Камень не позволял мне видеть… настоящими глазами. Даже сейчас ты ускользаешь в тень.

Я протянул руки сквозь решётки к её голове. Запустил пальцы в чёрные вьющиеся волосы.

– Снимай, – в голосе звучала боль, – даже если буду кричать.

Она задрожала всем телом, когда я дотронулся до обруча и начал разжимать его невероятно жёсткий хват. Обруч не хотел отпускать свою хозяйку. Или жертву. Она опёрлась о решётки и попыталась выскользнуть из слабеющей хватки «украшения».

Получилось! Она вскрикнула и безвольно осела на пол:

– Моя сила… исчезла. Но я всё равно не надену камень. Никогда.

Я опустился на колени и попытался обнять её сквозь решётки. Обруч упал в воду.

– Он знает, – придя в себя, сказала незнакомка.

Одновременно с последним словом из тени вышел Холод. Она достала из-под плаща ключи и открыла мою камеру. На секунду замешкалась, однако подняла из воды обруч с лунным камнем.

Капитан уже поравнялся с клеткой моряка.

– Бегите, – выдохнул тот. – Бегите.

– Ему не помочь, – сказала незнакомка, пятясь вместе со мной.

– Я вернусь. Слышишь? Вернусь!

Мы побежали прочь. Женщина уверенно вела меня. Мы сбежали по лестнице на палубу ниже. И бросились в волны, её затопившие. По горло в воде, пробирались к пробоине в борту – в ту хлестали потоки. Борясь с невероятной силой стихии, помогали друг другу. Молча, упорно, продвигались вперёд. Потому что всё ясно. Позади нечто худшее, чем смерть, а бушующее море могло дать шанс. Если не на жизнь, то хотя бы на освобождение.