Остров террористов - [10]

— Командир, ты загулял? — по защищенному каналу осведомился Веприн.

— Места себе не нахожу, — буркнул Андрей.

— Ты взволнован? — удивился Веприн.

— Припарковаться негде, — уточнил Андрей. — Как пони, бегаю по кругу… — и устремился на парковочное место, которое покидал ярко-зеленый «Жук Фольксваген», ведомый пожилой автолюбительницей.

В здании имелся охранник — на вид пустое место. Андрей кивнул по-приятельски. Тот лениво улыбнулся. Лифт уже отключили. Он пешком взлетел в башню на четвертый этаж, отбил условный стук в массивную дверь. Звукоизоляция в здании была на высоте. Группа почивала на лаврах в полном составе! Скинули пиджаки, ботинки, развалились в креслах и на кушетках, тянули колу из бутылочек. Хорошо хоть, не пиво! Офис был как офис — аналогичные есть по всему миру: два стола, два компьютера, какие-то тумбы с оргтехникой, мусорная корзина, забитая скомканными упаковками от еды и пустыми бутылками. Дверь в санузел была приоткрыта — очевидно, «заведение» пользовалось успехом. Впрочем, видимость работы сохранялась: у окна за тюлевой шторкой стояла тренога с закрепленной в штативе телескопической трубой.

— Что это? — спросил Андрей, кивая на обломки стационарного телефона, сметенные в угол.

— Уронил, — шмыгнул носом молодой и ушастый Гена Смолич. — Я нечаянно, командир. Он ведь все равно раритет.

— И чувствуем себя из-за этого увальня настоящими русскими, — пожаловался рослый и смазливый Полянский. — Вообще-то здравствуй, командир. Что ты сразу в критику? Рассказывай, где был. Не подцепил какую-нибудь заразу из «европейских ценностей»?

— Странно, у него здоровый цвет лица, — констатировал Веприн. — После посещения кладбища это очень странно.

— Невероятно, — обозрел расслабившееся войско Андрей. — И это лучшие работники нашего предприятия? Доской почета бы вас по голове, товарищи офицеры. Давайте к делу, соберитесь.

— Мы собраны, — зевнул Полянский. — Ты просто не заметил. Готовы разрушать основы местной государственности и представлять угрозу конституционному строю.

— В этом королевстве нет конституции, — буркнул Андрей. — А если есть, то она неписаная.

— Серьезно? — удивился Полянский. — И ведь живут как-то… Но зато у них есть демократия. Ей мы и будем угрожать.

— Подумаешь, — пожал плечами Веприн, — в Советском Союзе тоже был демократический централизм. А значит, демократия.

— Ты еще древнюю Элладу вспомни, — фыркнул Смолич. — А ведь именно там изобрели демократию как продвинутую форму рабовладельческого строя. Но европейцам не надо об этом рассказывать, а то в шоке будут.

«Горе с ними, — подумал Андрей, подходя к телескопу. — Хорошо хоть не на звезды направили. Нужный объект теоретически находился под наблюдением». Смолич услужливо отогнул шторку. Андрей припал к окуляру. Оптический прибор был нацелен на 24-й дом по Квин-Гейт-Гроув. Приблизилась часть улочки, выщербленный тротуар. Крышу недавно перекладывали — смотрелась как новая. Особняк Фридмана на фоне прочих зданий выглядел не самым крупным. Но радовал архитектурной изящностью. Белый камень, декоративные балконы на втором этаже, полукруглые пилястры, симметричные крыльцу, внутри которых вполне могли прятаться альковы. Полукруглые окна оснащались резными карнизами, козырек крыши украшала лепнина — не вычурная, вполне пристойная. У человека, проектировавшего здание, имелось чувство меры. Участок окружали деревья. Позади особняка имелся небольшой сад, пара вытянутых построек. Крышу прорезали трубы дымоходов — в доме имелись камины и разветвленная система вытяжки. Во дворе стояли две легковые машины. Подъехало такси, высадило статного седоволосого мужчину (он был на кладбище). Пассажир расплатился с шофером, зашагал к крыльцу. Ему открыла худая женщина со скуластым лицом — тоже знакомая личность. Гость растворился в доме. Горничная посмотрела по сторонам, закрыла дверь. «Что-то рано прибывают гости», — подумал Андрей, глянув на часы. Половина седьмого.

— Поначалу вообще никого не было, — сказал Веприн, — а потом началось паломничество. Видать, проголодались все разом. Девчонка прибежала с острым носом. Потом какая-то странная пара — эффектная рослая дама, а с ней плешивый мишка, которого проще перепрыгнуть, чем обойти. Потом лощеный такой господин в очках — сам собой налюбоваться не может — к дому подходил, девчонкам улыбался, которые мимо шли, а как к крыльцу приблизился, сразу траурную маску надел. Теперь вот этот — седой и благоволящий к вдове… Вся компания, между прочим, была на кладбище. Не знаю, придет ли кто-то еще…

— И Эмма призналась, что, когда старуха с косой прибыла за Фридманом, в доме находились те же люди…

— О, назревает английский детектив в духе Агаты Кристи? — смекнул Смолич. — Как увлекательно. А нам позволено поучаствовать?

— Хрен вам, а не участие, — отрезал Андрей. — Сидите тут и несите службу. Откликаться по первому зову. А ты зачем мне зубы заговариваешь? — он пронзительно уставился на смутившегося Гену. — Проследил за фигурантами? Похвастаться нечем — признавайся?

— А то, — фыркнул Полянский, — имел бы, чем похвастаться, давно бы похвастался.

— А я виноват? — возмутился Гена. — Хочешь, казни, командир. Но я нормально висел у «Ровера» за задницей. Не засекли они меня, зуб даю. Ехали как-то сложно — через весь этот долбаный Лондон. Он ведь только в центре красивый и цивилизованный, а чуть вбок — так мама дорогая… Ладно, я не эстет. Объезжали через северные кварталы для иммигрантов — я, хоть убей, не знаю их названий. Вышли на Кейбл-стрит, уже к востоку от Уайт-Чепел, с нее попали на Коммершиал-роуд, катили на восток, через Лаймхаус, Поплар. Потом оказались на Индиа Док Роуд. Там улица с названием Базели-стрит, я запомнил. Проезжая часть узкая, машины припаркованы. И фургон с этой Базели выезжает — неповоротливый такой, чуть не расталкивает всех. «Ровер» проскочил, а я уперся в фуру — и встал. Ну, и толку с ним ругаться? Все равно этот «Ровер» умчался. Я подождал, пока фура уйдет, порыскал по округе, но увы…