Остров Серых Волков (ЛП) - [46]

— Я знаю! — Гейб подтягивает колени к груди. — Тогда я тоже это понял. Вот что делает меня таким ужасным.

Эллиот проводит рукой по волосам.

— Это ты так говоришь. Ты говоришь, что ты ужасен, Гейб. Ну, если ты так переживаешь из-за этого, то какого черта ты флиртуешь со всеми девушками в Уайлдуэлле? Почему ты все это время приставал к Руби? Почему ты не попытался стать лучше?

— Потому что! — Гейб резок. — Ты этого не поймешь, Эллиот, потому что все видят в тебе крутого парня. Они не задаются вопросом, мужчина ли ты. Как ты думаешь, что они скажут, если я возьму перерыв от перепихона?

— Я не… я имею в виду, что ты хочешь, чтобы я сказал, Гейб? Я пытаюсь понять, но…

— Мне не нужно твое понимание, — отвечает Гейб. — Ты хоть представляешь себе, каково это — позволить всем видеть кого-то хорошего и достойного, когда внутри тебя сидит чудовище?

— Да, — шепот обрывается прежде, чем я успеваю это осознать. Водянистый взгляд Гейба встречается с моим. — Я совершала поступки, которыми не могу гордиться. У каждого есть свои секреты.

— Это не одно и то же, — говорит Гейб, вставая. — Это не одно и то же.

Он исчезает в своей палатке, оставляя позади шок и молчание. Никто не в настроении разговаривать, поэтому мы молча работаем, чтобы потушить огонь и приготовиться ко сну.

Над головой по крыше палатки стучали насекомые — темные пятна на фоне темной ночи. Мягкие пальцы покоятся на моих. Я смотрю на руку Анны и понимаю, что это не Сейди, и она странная, но я крепко сжимаю ее.

— Когда я была маленькой, епископ Роллинс сказал мне, что Гейб ангел. — Даже в темноте я вижу, как она краснеет. — Я даже не верю в ангелов, но очень долго верила в это.

Шорох нейлона. Лицо Анны появляется меньше чем в футе от моего. Она понизила голос.

— Я влюбилась в него в тот же день. Я никогда не разговаривала с ним до этого лета, но мысленно знала его и любила. Это мой секрет, Руби.

Мой желудок сжимается. Разве острову не хватило правды на эту ночь?

— Я его не ненавижу, — говорю я. Я не могу — я такая же злая, как и он. И все же я немного ненавижу себя за эту часть правды.

— Я любила его сегодня утром. И сегодня днем тоже. Но он не тот мальчик, которого я себе придумала. И он уже не тот человек, каким был до обеда. — Анна качает головой, и из ее глаз капают еще несколько слез. Вниз по щеке, в волосы вместе с остальными. — Но, конечно, все это случилось несколько месяцев назад, так что он точно такой же человек, каким был с тех пор, как мы стали друзьями.

— Я не уверена, что этот мальчик вообще существовал. — Я закрываю глаза и вижу легкую улыбку Гейба, вижу, как он флиртует не потому, что ему этого хочется, а потому, что именно таким Гейб Неш был полгода назад.

— Разве можно по-настоящему знать кого-то, не зная той ужасной вещи, которая определяет, кто он есть или кем он стал? — мокрые глаза Анны изучают мое лицо, и я чувствую такую связь с этой девушкой, которая так не похожа на Сейди. Разве это похоже на дружбу, когда кровь не связывает вас вместе?

Я думаю о тепле руки Чарли на моих плечах, о том, как моя грудь сжимается, а потом становится совсем свободной, когда Эллиот улыбается, и о том, как пальцы Анны сжимают мои. Но больше всего я думаю о словах Гейба.

Это не одно и то же. Это не одно и то же.

Нет, это не одно и то же. Потому что то, что я сделала… Все было гораздо, гораздо хуже.

Я прячу этот мрачный ужас где-то глубоко, но они меня знают. Возможно, здесь, на острове, с этими новыми друзьями, я буду больше собой, чем когда-либо.

— Да. — Я сжимаю руку Анны. — Люди могут быть настоящими, даже если они не честны.

Анна смахивает со щеки влагу. Ее взгляд возвращается к потолку.

— Руби?

— Да?

Она сжимает мою руку.

— Ты можешь быть честна со мной.

— Спасибо. — Я поворачиваюсь на бок, спиной к ней. Что будет, если она узнает, что за дружелюбным лицом скрывается зло?

Я не могу ей сказать. Я никому не могу сказать.

ГЛАВА 26: КУПЕР

Бишоп совершает еще одну поездку на остров. На этот раз он не берет меня с собой. Говорит, что ему есть чем заняться одному. Я пытаюсь втолковать ему, что он слишком стар, чтобы ходить по всему острову, рисуя из баллончика и вырезая символ. Это не самая лучшая моя идея.

Через неделю Бишоп возвращается, и Дорис Ленсинг уже стоит у его двери. Она приводит с собой девушку, которая выглядит скорее феей, чем человеком. Мы следуем за Бишопом во внутренний дворик. На улице тепло, даже слишком жарко, чтобы чувствовать себя комфортно. Бишоп и Дорис, похоже, не возражают. Старики постоянно мерзнут.

Бишоп ставит на стол тарелку с печеньем. Я бросаю взгляд на Дорис.

— Я старый, а не слепой, — говорит он. — Ты можешь перестать обмениваться взглядами. Я не готовил печенье. Получил их от того мальчика-ангела.

— Он действительно ангел? — лилипутская правнучка Дорис смотрит на Бишопа огромными глазами. Она была привязана к Дорис с тех пор, как ее дочь умерла несколько месяцев назад.

— А ты как думаешь, девочка Анна? Разве простой смертный может так печь?

— Нет, — шепчет она. Запихивая себе в рот все печенье целиком.

— Как там охота за сокровищами, епископ? — спрашивает Дорис. Она заплетает траву в корзинку, которую потом отправит в музей. У Бишопа есть несколько таких корзин, висящих в его доме, хотя они не такие модные, как другие его вещи, например, меч, с которым он не позволяет мне играть.