Остров Русь 2, или Принцесса Леокады - [2]

— Нет, — сказал я, морально готовясь к драке. Драться я не люблю, но с детства знаю: в такой ситуации на жалость давить бесполезно.

— Не курим, — вякнул Стас. Вот же болван, сразу дал повод для наезда: «Спортсмены, что ли? А давай посмотрим, кто здоровее…»

— Не курите? — переспросил гориллонодобный и сплюнул. — Ну и правильно. Вредно это. А чего вы тут сидите-то?

«На нашей скамейке», — продолжил я про себя.

— Христос сидел и нам велел, — заявил Стас.

— Где это он сидел? — удивился тип. — Он же вроде висел.

— Тебя не спросил! — продолжал наглеть Стас. — Что вы к нам пристали? Хотим и сидим!

— А-а, — протянул гориллоподобный. — Ну, тогда другое дело, раз хотите. А то, может, по темноте идти боитесь. Может, до дому вас проводить? С нами не обидят.

У меня аж челюсть отвисла. Или он так шутит?

— Не надо нас провожать! — заорал Стас. Перенервничал, видно. — Смотрите, чтобы вас самих не обидели!

— Нас-то? — хохотнул гориллоподобный, и вся компания загоготала. — Кто ж нас обидит? Люди-то все добрые вокруг… Ну ладно. Не хотите — не надо. — Он снова сплюнул. — Пойдем мы тогда, поищем, кому другому помочь.

Тимуровцы!.. Вся стая, шаркая ногами, двинулась прочь по аллейке, а мы со Стасом переглянулись. Стало окончательно ясно, что глобальное подобрение наступает по всем фронтам.

* * *

Домой мы пришли поздно, папа с мамой уже легли, и мы тоже сразу завалились спать. О происходящем больше не говорили, потому что, кажется, оба чувствовали: грядут большие перемены. Но говорить пока не о чем, надо понаблюдать. Было тревожно, но лично мне это ощущение даже нравилось. Пять лет мы жили без приключений. А это, знаете ли, довольно скучно.

Я лежал и вспоминал о том, что изменилось в нашей жизни за эти годы, словно прощаясь с этим спокойным, но сереньким временем. Мама ушла из музея и организовала косметический салон «Нефертити». Слоган ему Стас придумал: «Не ищите целлюлит у мумий». А все потому, что в музее ей стало нечего делать: все мумии продали в частную коллекцию какой-то странной египетской личности. Почему странной? А вот вам нужна мумия, чтобы стояла в углу спальни и радовала взгляд вам и вашей девушке?..

Папа перестал искать следы инопланетян и древних цивилизаций, потому что один раз уже нашел, потому что упорный. Зато теперь он увлекается аномальными явлениями, лозоходством, целительством и еще черт знает чем. Периодически обнаруживает в себе всякие паранормальные способности, а по всем углам квартиры валяются разные энергетические рамки и номера газеты «Голос Вселенной». Я, бывает, ее тоже почитываю, а вот Стас терпеть не может, он ведь у нас теперь великий христианин и даже собирается после школы в семинарию.

А я пока не придумал, куда собираюсь. Не определился. Вот, пожалуй, и все наши новости. Не густо, согласен.

Проснувшись, я сразу подумал: что-то не так. А потом понял что. Я проснулся сам, хотя сегодня — будний день. Времени уже до фига, а папа с мамон перед уходом на работу нас почему-то не разбудили. Пожалели? Неужели тоже добренькими стали? Я растолкал Стаса и поделился с ним своими подозрениями.

— Боюсь, ты прав, — сказал он. — Давай-ка посмотрим, что в мире творится.

Он сел на кровати и щелкнул пультом телевизора. По Первому каналу шел клип Леокадии, и Стас немножко полюбовался на то, как она двигается. Да, классная. И голос приятный. Песни вот только идиотские.

— Давай, давай дальше, — поторопил я.

На Втором шли новости. Очень интересные новости. Диктор рассказывал, что отныне израильтяне и палестинцы — друзья навек, и показывали сцены их братания… Мы дождались следующего сюжета. Он был о том, что Гарлем в Нью-Йорке признан районом образцового поведения…

— Ужас, — сказал Стас и вырубил телик. — Да, у них-то это еще раньше началось: вон какого «Терминатора» сделали. А еще раньше — негра в президенты выбрали.

— Нет, но это же хорошо, — возразил я неуверенно, — ни войн, ни преступности теперь не будет…

— Дурак ты, — отозвался Стас. — К добру люди должны приходить сами, по собственной воле. А это не доброта, а болезнь какая-то заразная получается.

— Думаешь?

— Да факт! Они заболели, а мы — пока нет.

— А вот это, между прочим, не факт, — заметил я. — С чего ты решил? Вдруг ты уже тоже стал добреньким?

— Почему я?! А ты?

— Я — нормальный.

— А чем докажешь?

— Ну, могу, например, дать тебе в лоб прямо сейчас. А ты смог бы?

Не успел я это произнести, как получил такую затрещину, что искры из глаз посыпались.

— Ах ты гад! — замахнулся я, но Стас отпрыгнул, встал в стойку киба-дачи и быстро сказал:

— Это был научный эксперимент. И хватит об этом. Мы уже прекрасно убедились в том, что мы не изменились. Ты агрессивен, это очевидно. Этого вполне достаточно!

Но я уже и без него остыл.

— Ладно! — махнул я рукой. — Мы оба нормальные, это факт. Пойдем-ка на улицу, на людей посмотрим…

Мы быстро оделись и вышли. Народ по тротуару двигался как-то сонно и вяло. И машины тоже.

— Все ясно, — сказал Стас. — Знаешь, сколько людей ежечасно в ДТП гибнет?

Мы свернули за угол и обнаружили возле мини-маркета небольшую толпу. Тут народ часто тусуется, выпивает. Но сегодня здесь было особенно шумно, как будто люди собрались на митинг. И по всему было видно, что они — нормальные. Разговор был на самую что ни на есть актуальную тему, потому мы примолкли и стали слушать.