Остров преступников - [19]

Но все же я не решился оставлять машину на воде. Найдя место, где можно было бы выбраться на берег, я вырубил куст лозы и проехал в глубь острова.

Там я увидел две большие поляны, где росла острая как на дюнах, трава. Место пересекала узкая тропинка, вилась от берега рукава к берегу главного русла Вислы, — к месту, где стояла сбитая из досок будка. У нее лежали старые речные бакены, а у стены — сигнальные флажки пароходов.

На первой поляне росло несколько одиноких развесистых тополей, а между тополями была могила, о которой упоминали гарцеры. На могиле, покрытой дерном, я увидел венчик с желтой душицей, а на грубом стволе ближайшего тополя кто-то глубоко вырезал крест.

Вторая, большая поляна была ближе к Висле. От воды ее отделяла только узенькая полоска лозы. Вот тут я и решил обосноваться. Место я выбрал выгодно, с краю поляны. С трех сторон меня обступал густой ивняк. Если бы кто-то захотел ночью добраться до меня, то сделал бы столько шума, что я наверняка услышал бы. Только с одной стороны оставалось свободное пространство. Но отсюда я видел тропу, которая бежала через весь остров, видел крышу будки и речные сигнальные знаки над ним.

«Я действительно Томаш Бродяга, — думал я, вбивая колья. — Третий день в этой местности и в третий раз на другом месте ставлю палатку».

В шесть часов вечера я уже хорошо устроился. Торопился, потому что небо затянули облака, обещался дождь. Воздух был теплый, но влажный. «После дождя похолодает», — решил я.

Теперь я собирался с ужином. Еще в городе купил пачку грибной похлебки и макароны, поэтому нагрев на спиртовке воды, всыпал в кипяток порошок, тщательно помешивая ложкой, как написано было на обложке. Я так этим увлекся, что не заметил молодой женщины, которая шла ко мне по тропинке через лужайку. Увидел ее только тогда, когда она была почти у палатки.

Высокая, в черном дождевом плаще, женщина подходила смело, решительно, засунув руки в карманы. Ее черные короткие волосы были зачесаны набок по-мужски. Эта молодая женщина нарядом, прической и, наверное, поведением неумело подражала мужчинам.

Я продолжал помешивать свою похлебку ложкой и не повернул головы в ее сторону даже тогда, когда она остановилась в трех шагах от меня и некоторое время стояла молча.

Наконец, не поворачивая головы, я сказал:

— Слушаю вас…

— Кого или чего вы здесь ищете?

Я положил ложку и повернулся к девушке. Видимо, мои широко раскрытые глаза производили искреннее удивление.

— Никого и ничего я здесь не ищу.

Девушка сунула руки поглубже в карманы, и я подумал, что она сжала кулаки.

— Зачем вы сюда приехали? Зачем здесь кружите? Голос девушки был низкий, очень приятный. Но ее настойчивость задела меня. Я решил показать ей свое презрение, отвернулся снова к своей кухне, помешал ложкой в кастрюле и попробовал на вкус грибной суп, а потом сказал:

— Я даже не предполагал, что здесь нельзя ходить. Очень извиняюсь, но я не знал, что эта земля — частная собственность.

— Не притворяйтесь дураком, — пробормотала она. Я пожал плечами.

— Ничего я не притворяюсь. Это как-то само получается…

— Не прикидывайтесь. Вы понимаете, что я имею в виду.

— К сожалению, свойство угадывать чужие мысли мне не присуще.

— Это вы ночевали вчера там, где была сторожка?

— Я.

— А теперь перешли сюда…

— Конечно. Вы же видите… — держа в руке ложку, я сделал широкий жест, указывая на палатку, гараж и на весь остров. Затем, положив ложку в кастрюлю, добавил: — А вообще я собираюсь ставить свою палатку в разных местах и надолго нигде не задерживаться.

— Это вы писали письмо моему отцу, — убежденно сказала девушка.

Теперь я действительно удивился.

— Нет, пани. Не имею счастья знать вашего отца.

— Неправда! — Воскликнула она. — Помните, что это может плохо кончиться не только для нас, но и для вас тоже.

Ложка выскользнула у меня из рук и исчезла в горячей ухе.

— Езус Мария, — простонал я. — У меня нет плохих намерений ни к одному человеку в мире. За кого вы меня принимаете? Произошла какая-то ошибка.

Я влез на четвереньках в палатку, достал из сумки вилку и попытался ею достать ложку в кастрюле.

Девушка сменила тон. Теперь в ее голосе звучала просьба:

— Уезжайте отсюда, умоляю вас. Это все ничего не значит. У вас будут большие неприятности.

— Да, я поеду, — кивнул я головой. — Конечно, поеду. Может завтра, а может, через неделю. Такой у меня характер, никак не могу усидеть на одном месте. Представьте себе, сударыня, что за свою все-таки не очень долгую жизнь я шестьсот пятьдесят восемь раз менял место жительства и где-то тридцать раз профессию. Поэтому и называюсь я Томаш Бродяга. Хотя, признаться, никто меня так не зовет. Но я хотел бы, чтобы меня так звали.

Кап — кап — кап — капли дождя начали падать на палатку.

— Мы еще встретимся, — угрожающе сказала девушка. — Но тогда мы поговорим иначе.

Мне удалось извлечь ложку из кастрюли. Девушка быстро направилась прочь. Дождь усиливался.

— До свидания! — Крикнул я девушке.

Она не оглянулась. Только ускорила шаг.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Снова лучники. — Легенда и действительность. — Где искать приключения? — История Янтарной комнаты. — Подозрительное поведение доктора Роде. — Загадочная смерть старого ученого. — Письмо доктора Роде. — Кто знает, где спрятаны коллекции помещика Дунина?