Остров предательства - [51]

Кейт схватилась за Эллино запястье, умоляюще глядя на неё, дыхание вырывалось лихорадочными синкопами.

– ЛОРЕН! ЛОРЕН! ЛОРЕН!

Тысяча голосов распевала это слово с такой силой, что от одного звука у Элли сводило горло. Кейт глядела на улицы остекленелым неверящим взглядом. Она закрыла балконные двери.

– Кейт? – мягко окликнула Элли. Кейт стояла в тени аметистовой Богоптицы, и нос, и губы её подрагивали. На мгновение повисла полная тишина, а затем из неё исторгся горестный, леденящий кровь крик. Лицо её исказилось, как у шипящей кошки, щёки сделались ярко-алые, все мускулы напряглись. Она упала на колени и затихла.

Элли положила руку ей на плечо.

– Всё…

– Нет, не хорошо, – сказала Кейт. – Ничего не хорошо. Всё кончено. – Она обхватила колени. – Теперь они видят, как я слаба. Теперь мне ничего не остаётся, как принять помощь Лорена, и все будут любить его за это. Он хочет править островом, я знаю. Он настроит их всех против меня.

– Только если мы не сумеем доказать, что за всем этим стоит Лорен. Доказать, какое он чудовище. А мы это докажем. И мы продолжим заниматься твоим даром. Никому и в голову не придёт, что ты слаба, когда настанет Празднество Жизни. Ты покажешь им, на что ты способна.

– Ох, Элли. Мои тренировки идут из рук вон плохо, и ты это знаешь.

Элли встала рядом с ней на колени:

– В тебе столько решимости, что я правда верю, что у тебя всё получится.

Кейт посмотрела на Элли долгим взглядом, а затем положила свою руку на Эллину.

– Ты так в меня веришь, – произнесла она с грустной улыбкой. – Как бы мне хотелось, чтобы ты пришла ко мне раньше. Быть может, последние шесть лет не были бы такими мучительными.

Она закрыла глаза, и из-под сжатых век на щёки покатились новые слёзы.

– Знаешь, ты умудрилась даже меня заставить поверить. Надеяться. Что, возможно, я с самого начала ошибалась. Что, может, ну а вдруг, я могу делать всё то, на что они считают меня способной.

Элли нахмурилась.

– Но ты действительно можешь всё это делать, – сказала она. – Ты Сосуд. Ты Сосуд для Божества жизни.

Кейт вздрогнула и отвернулась.

– Нет, Элли. Нет.

22. Экспедиция на Север

Кейт издала неясный звук, пытаясь сдержать рыдание, а затем расплакалась.

– Что… что ты такое говоришь? Конечно же, ты Сосуд.

– Я никогда не была Сосудом, Элли.

Элли убрала руку с плеча Кейт.

– Но…

– Я ужасно боялась, что кто-нибудь догадается. На протяжении шести лет, – захлёбывалась она. – Я обманщица. А теперь они всё узнают.

Элли шагнула прочь от Кейт, голова у неё кружилась. Кейт была Сосудом – должна была быть. Сколько времени они провели вместе, эта их связь. У Кейт был дар, должен был быть. Она должна была уничтожить Врага.

– Мне нужен воздух, – пробормотала Кейт, но, поднявшись на ноги, зашагала бестолковыми кругами. Элли подвела её к балкону, но при этом её не отпускало чувство, будто она наблюдает со стороны, как какая-то другая девочка ведёт Кейт, как эта другая девочка снимает запор и помогает Кейт выйти наружу.

– Кейт, – сказала Элли, – как… как ты можешь знать наверняка?

Кейт схватилась за поручень, пурпурная краска сбегала двумя загибающимися дугами по её щекам.

– Потому что Божество никогда не говорило со мной, как оное говорило с моей матерью. – Она умудрилась улыбнуться. – Остров обожал её, Элли. Урожаи всегда были обильны.

– Я не понимаю, – прошептала Элли. – Если твоя мать была Сосудом, ты ведь заведомо тоже?

Кейт с горечью скрипнула зубами.

– Нет.

– Но тогда… что случилось?

Костяшки на руках Кейт побелели.

– Мой отец случился. Никто доподлинно не знал, откуда он объявился, но он был умён, и дворяне любили его. Он стал советником моей матери, а затем её мужем. Ты можешь поверить, что он тоже был изобретателем? Но ему, в отличие от тебя, было неинтересно помогать людям. Он вечно, день за днём, запирался у себя в кабинете и не терпел, чтобы его отвлекали. Когда мне было пять, он отравил мою собаку после того, как та пролаяла всю ночь напролёт.

– Это ужасно, – промолвила Элли хриплым голосом.

Кейт кивнула.

– А затем однажды моя мать сказала мне, что она с моим отцом отлучится на несколько месяцев. Решающая экспедиция, так называл это отец. Я была очень расстроена – как и все. Прежде ни один Сосуд не покидал остров Кораблекрушения. Она, должно быть, по-настоящему любила его, чтобы так надолго оставить свой народ. Они должны были взойти на корабль вместе с Семью и горсткой прислужников и отплыть на север в направлении Города Врага.

Элли почувствовала, как холодок взбежал по её спине.

– Я не хотела оставаться одна, и, обманув няньку, сбежала из дворца и укрылась на корабле, под палубой, там, где отец держал свои странные машины. Он нашёл меня на следующий день спящей внутри громадного оловянного доспеха. Я никогда не видела его таким рассерженным. Но он отказался повернуть назад – путешествие было слишком важным. И вот мы плыли и плыли неделями. И каждый день я спрашивала мать, куда мы направляемся и почему, и она говорила, что это на благо нашего острова.

Наконец мы бросили якорь посреди океана. Мать и отец надели оловянные латы. Они планировали уйти под воду, привязанные к кораблю двумя трубками, через которые они могли бы дышать. Я визжала и кричала на отца, чтобы он не рисковал жизнью матери, но Стражи удерживали меня, и мне пришлось смотреть, как мои родители исчезают под волнами. Я плакала семь часов, а затем они вернулись.