Остров Потерянных - [29]

– Глаз Дракона. Мой посох сил Тьмы. Диабло говорит, что он тоже пробудился. Да здравствует Зло! Глаз Дракона здесь, на этом острове!

– Твой посох? Ты уверена? – скептически спросила Мэл. – С трудом верится, что аурадонский король Чудовище мог оставить такое мощное оружие на острове.

– Диабло клянется, что видел его. Так, мой сладенький? – промурлыкала Малефисента. Ворон каркнул.

– И где же он? – спросила Мэл.

– Точно не знаю, Диабло сам толком не помнит. Но он где-то здесь, на этой проклятой груде камней! – вспыхнула Малефисента, откидывая назад плащ.

– Ну, пусть так. И что дальше?

– Как это что дальше? Глаз Дракона вернулся! Зло живо! А это значит, что я смогу вернуть свою силу!

– Не вернешь, пока над нами купол, – заметила Мэл.

– Это не имеет значения. Я думала, что те три омерзительно добрые феи уничтожили посох, но они только лишь заколдовали его, так же как Диабло. Но посох цел, он ожил и находится где-то здесь, а ты, моя дорогая, найдешь и принесешь его мне! – торжественно объявила Малефисента.

– Я?

– Да. Разве ты не хочешь показать мне, на что ты способна? Доказать, что достойна того, чтобы называться моей дочерью? – вкрадчивым тоном спросила мать.

Мэл ничего не ответила.

– Тебе известно, как часто ты разочаровывала меня. Я в твоем возрасте уже повелевала армиями гоблинов, а ты… Тебя пока что хватает только на то, чтобы стенки расписывать. Ты должна сделать что-нибудь более серьезное, хватит заниматься ерундой! – вскипела Малефисента. Диабло захлопал крыльями и одобрительно закаркал.

Мэл старалась не показать, как она обижена. Она-то считала, что ее надписи на стенах – это круто.

– Хорошо, хорошо! Я добуду твой посох! – поспешно согласилась Мэл, не дожидаясь, пока ее мать раскочегарится на полную катушку.

– Прелестно, – сказала Малефисента, кладя ладонь себе на сердце, точнее, на дыру в груди на том месте, где должно было находиться сердце. – Когда тот меч проткнул мою драконью шкуру и я свалилась со скалы двадцать лет назад, я была уверена, что умираю. Но они придумали для меня наказание похуже смерти. У-у, добренькие! Но придет день, и я отомщу им!

Мэл кивнула. Эту песенку она слышала уже столько раз, что могла бы повторить ее даже среди ночи, причем не просыпаясь. Малефисента схватила дочь за руку, и они вместе закончили:

– Отомщу дуракам, заточившим нас на этом проклятом острове!

Затем Малефисента притянула Мэл ближе к себе, чтобы шепотом предупредить ее о чем-то на ухо.

– Да, мама, – сказала Мэл, давая знать, что все поняла.

– Ну, а теперь ступай и принеси мой посох, – усмехнулась Малефисента. – Принеси его, чтобы мы могли вырваться из этой плавучей тюрьмы на свободу. Раз и навсегда!

Мэл поднялась наверх, в свою комнату. Она забыла рассказать матери о том, какой трюк пыталась проделать с Иви на сегодняшней вечеринке, запихнув ее в чулан Круэллы, да и к чему об этом было рассказывать? Разве такая проделка может считаться достаточно злой для дочери великой Малефисенты? Так, ерунда, которую и затевать-то не стоило.

Мэл выбралась через окно своей спальни на балкон, откуда был виден не только весь остров, но и сверкающие вдали шпили Аурадона.

Спустя несколько минут она услышала звон дешевых безделушек. Это означало, что появился Джей и сейчас будет докучать ей или попробует перекусить чем-нибудь на дармовщинку.

– Эй, я здесь, – окликнула она его.

– Слушай, ты смылась до того, как там началась настоящая веселуха, – с ходу заговорил Джей, имея в виду вечеринку. – Такие дикие танцульки устроили, закачаешься! Сначала мы танцевали мош[1], а потом начался крауд-серфинг[2].

Он забрался на балкон и остановился рядом с Мэл. В руке у Джея был бумажный пакет с обрезками вонючего сыра.

Мэл только пожала плечами. Плевать ей было на их вечеринку.

– А что там у вас ворон делает? – шумно чавкая, спросил Джей. В лунном свете его испачканные сыром руки отсвечивали оранжевым.

– Это Диабло, старый приятель моей матери. Он вернулся.

– Он… что? – поперхнулся Джей.

– Вернулся. Он был заколдован, теперь ожил. Поэтому моя мать считает, что все зло на этом острове каким-то образом ожило.

У Джея глаза полезли на лоб от удивления.

Мэл отвела взгляд и продолжила:

– Это еще не все. Диабло клянется, что Глаз Дракона тоже ожил. Будто видел, как он вновь загорелся. Глаз Дракона, если ты не знаешь, – это посох моей матери, самое грозное в мире оружие, с помощью которого можно управлять силами зла и тьмы, ну, и бла-бла-бла, бла-бла-бла. Короче, моя мать хочет, чтобы я нашла ее посох, и тогда с его помощью можно будет снять наложенное на остров заклятие.

– Да, похоже, твоя мамаша крепко приложилась головой, когда падала с той скалы, – громко рассмеялся Джей. – Эта палка спрятана ото всех навсегда-всегда-всегда, и…

– Навсегда? – усмехнулась Мэл.

– Конечно.

Мэл отвернулась и, желая сменить тему разговора, спросила, указывая рукой на огни Аурадона:

– Ты когда-нибудь пытался представить, какая жизнь у них там?

– Ужасная житуха, – скривился Джей. – Всегда солнечно, все счастливы… Кошмар! Каждый день благодарю мои несчастливые звезды за то, что я не там.

– Да-да, я знаю. Но скажи, тебя никогда не тошнит от нашего острова, не хочется что-нибудь поменять в своей жизни?