Остров Панданго - [12]

Шрифт
Интервал

Вдруг входная дверь с грохотом распахнулась под ударом чьей-то ноги. В барак вошли два стражника с автоматами в руках.

– Встать! – рявкнул один из них, выпятив вперед длинную челюсть. В лагере его называли «Лошадью».

У второго автоматчика на лице виднелись рубцы и лиловые шрамы, поэтому ему дали кличку «Лиловый».

– Обход врача! – крикнул стражник. – Встать!

Появившийся медик Эулохия Вилламба – пучеглазый и круглый, как кубышка, испанец – строго оглядел арестантов, стоявших перед ним вытянув руки по швам. Потом он взглянул на нары, туда, где лежал арестант, укрытый циновкой.

– Смеет дрыхнуть в моем присутствии! – возмутился представитель милосердия и вытянул лежащего хлыстом.

– Он не встанет, господин доктор. Он умер! – доложил Мануэль.

– Как умер? Когда умер?

– Лишь вы изволили войти, господин доктор, он и того… Видно, сердце не выдержало! – объяснил Жан.

Медику почудилась в ответе какая-то ирония, но смиренный вид заключенного успокоил его, и он важно произнес:

– Как рапортуешь? Слишком много рассуждаешь… Необразованные черти! – Осмотрев мертвого, врач согласился: – Да, действительно подох. Кто он?

– Был когда-то человеком. Звали его, кажется, Мальвини, – отрапортовал Мануэль, презиравший соседа. В Мальвини все подозревали шпиона.

– Болван, номер говори… У вас здесь нет имен!

Записав номер, Вилламба добавил:

– Жаль мне вас, негодяи. Зачем только вы существуете на свете?

Из полутьмы появился сгорбленный седой человек. Он снял измятую и дырявую фетровую шляпу и с поклоном произнес:

– Рад вас видеть, коллега. Если будут затруднения, прошу не стесняться, обращайтесь ко мне.

Никто не знал, за что этот старик попал на остров, но к нему все относились хорошо и звали его «профессором». Его старомодная вежливость в лагере выглядела нелепо; стражники потешались над ним.

– А-а, ученое светило! Очень кстати, – с серьезным видом произнес медик, а стражники, предчувствуя забаву, ухмыльнулись. – А ну, господин профессор, определите, – когда подох этот тип?

– Таких выражений я не признаю, – строго заметил старик. – Советовал бы и вам воздержаться.

Медик задохнулся от злости.

– Что? Ты мне еще указывать будешь? – заорал он. – А ну, повертись, как земля вертится!

И беспорядочные удары хлыста посыпались на профессора. Жан, желая выручить старика, окликнул разгневанного медика:

– Сеньор доктор! Разрешите доложить… Охота вам так затрудняться? Он же не оценит современных медицинских забот. Он же профессор старой формации!

Медик остановился, пытаясь уяснить скрытый смысл этих слов. Все знали, что Вилламба был туп и зол, он ненавидел людей, которые были умнее его. Пока он размышлял, Мануэль успел подтолкнуть пришельца, и тот, надев шляпу, засеменил в другой конец барака.

– Я и до тебя доберусь! – пообещал медик, потрясая хлыстом перед носом Жана. – Больно непонятно говоришь. Вы все здесь в сговоре. Перестрелять бы вас следовало, а не посылать на остров!

– Топить, сеньор доктор, топить живыми! – поддержал Лошадь, говоривший с заметным немецким акцентом.

Приказав убрать труп, Вилламба покинул барак. Вместе с ним ушли и стражники. Каторжники, проклиная порядки на острове, стали карабкаться на нары и укладываться спать.

Вскоре в бараке все стихло. Мануэль, тронув Жана, тихо сказал:

– Зачем ты дразнишь этого ветеринара? Когда-нибудь он поймет и прошибет тебе башку.

Жан сжал кулаки.

– Я уже не в силах переносить это, – сказал он. – Скоро кому-нибудь вцеплюсь в глотку.

Через некоторое время дверь вновь распахнулась: в барак вошли капрал Варош и какой-то новичок в одежде ковбоя.

– Где освободилось место? – спросил Варош. – Каторжник 14 450, вот ваша койка, – и он указал на пустующее место Мальвини.

Широкоплечий человек положил на нары оловянную миску, ложку, тряпку, именуемую полотенцем, и самое главное – без чего нельзя и дня прожить под палящим солнцем тропиков – широкополое сомбреро, сплетенное из волокон пальмовых листьев.

– Ну что ж, – сказал он. – Гостиница приличная. Думаю, не скучно будет.

Варош взглянул на новичка – все они бодрятся вначале – и, уходя, посоветовал:

– Будешь держать язык за зубами – проживешь дольше. Запомни! Это не обычная каторга, а остров Панданго!

– Спасибо, капрал, учту. – Новичок обвел неторопливым взглядом нары и, как бы про себя, добавил: – Никогда не слыхал о таком острове.

Жан не удержался и в полудремоте пробормотал:

– Новенький, поверь мне, этим островом ты будешь сыт по горло. Ложись-ка спать!

Как только ушел капрал Варош, из прохода появился коротконогий человек в полосатой одежде. Он шел босиком, неся парусиновые башмаки с деревянной подошвой в руках. Прислушавшись к дыханию спящих, он приблизился к новичку и негромко сказал:

– Привет мужественному борцу за наше дело… за наше общее дело, – поправился он. – Друг! Расскажи, как идет борьба там на воле. Даже крохотная весточка согревает нас.

– Да здесь вроде не так уж и холодно, – ответил новичок, разглядывая гостя.

Пришедший, не обращая внимания на иронию, продолжал свое:

– Мы здесь измучились, устали, находясь на… на краю бездны. Надеюсь, они не дознались, что ты в компартии?

Мануэль предупреждающе кашлянул, но никто не обратил на него внимания.


Еще от автора Николай Николаевич Яковлев
Ревущие сороковые

Советские люди, герои „Ревущих сороковых", побеждают суровые условия плавания и овладевают искусством охоты на китов. Более того, китобойный промысел сближает их, закаляет волю.


1 августа 1914

Эта книга, вышедшая двумя изданиями в 1974 г. в издательстве «Молодая Гвардия», вызвала острую полемику, ибо впервые в ней частично на основании архивных документов показывалась роль масонов в эпохальных событиях в России в 1917 г. Настоящее издание серьезно доработано и расширено, в том числе за счет обширного «Приложения», в котором настало время рассказать, почему крестным отцом книги был председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов, попытавшийся положить начало изданию исторических сочинений без цензуры.


Братья Кеннеди

Президента Джона Кеннеди и сенатора Роберта Кеннеди постигла одна судьба – жизнь их трагически оборвалась. Старший из братьев, Джон, погиб, пробыв в Белом доме тысячу с небольшим дней. Роберт пал на относительно короткой дистанции на пути к возможному занятию президентского кресла – до выборов оставалось около 150 дней. Что это – случайность или заговор? Автор пытается дать ответ. В книге масса биографических подробностей, разбираются различные версии мотивов убийства братьев Кеннеди.


Жуков

Это первая биография нашего национального героя, маршала Г. К. Жукова, принадлежащая перу крупного советского историка, профессора Н. Н. Яковлева, написанная на уровне современных знаний о Великой Отечественной войне. Книга вводит во внутренний мир героя, великого полководца, спасителя Отечества; в ней использованы новые архивные материалы. Сокращенный вариант книги автор включил в свой трехтомник избранных произведений, увидевших свет в 88—90-х годах. Перед читателем — переработанная и значительно расширенная книга.


ЦРУ против СССР

Книга известного советского историка профессора Н.Н.Яковлева состоит из двух частей. В первой рассказывается о подрывной работе ЦРУ против Советского Союза.Вторая часть посвящена деятельности органов американского сыска – военной контрразведки, ФБР, АНБ и других, а также работе ЦРУ внутри США.Книга насыщена фактами, мало известными широкому кругу читателей, в ее создании впервые использованы документы, показывающие историю ЦРУ с момента его основания в 1947 году.


Вашингтон

Вашингтон был первым президентом Соединенных штатов Америки. Он стоял у истоков создания заокеанской республики, он возглавлял армию, боровшуюся за независимость с английскими колониальными войсками, он был признанным вождем американской буржуазной революции.Вашингтон был человеком своего класса и своего времени. Ему присущи слабости и ограниченность поднимающейся буржуазии, тем не менее он был сильным и разносторонне талантливым человеком, сыгравшим огромную роль в борьбе американского народа за независимость.