Остров невезения - [40]

– Скорее всего, это какой-то ненормальный, – подтвердил генерал и все же заметно побледнел. – Хулиган… Давайте следующий звонок!

– Генерал, вы подлый лжец! – крикнул Гера в трубку. – Ваша хвастливая доблесть ничего не стоит! Ради генеральских погон вы придумали сказку про террористов в «Лиджете». Вы приказали «фантомам» уничтожить нас, чтобы никто и никогда не узнал, какой вы засранец…

– Выключите его! – потеряв самообладание, закричал генерал. – Это сумасшедший!

Ведущая вскочила из-за стола, размахивая руками. Она задела бутылку, которая снарядом полетела в сторону оператора. «Картинка» на экране качнулась и снова застыла. Наверное, оператор бросил камеру и кинулся прочь.

– Пригласите меня в студию, генерал! – кричал Гера в телефон. Он разошелся не на шутку. – Я расскажу зрителям, как вы храбро сражались с гражданским самолетом!

Тут наконец изображение кричащего генерала пропало. На экране повисла «сетка», а через секунду по зеленой лужайке запрыгали великовозрастные идиоты с заячьими ушами и в памперсах; широко раскрывая рты, они пели: «В наших памперсах, дружок, нельзя писать на лужок, нельзя писать на пенек и на аленький цветок. Ради попочки сухой мы не снимем памперс свой…»

Гера опустил трубку на аппарат, вынул из кармана мятую купюру и, не глядя на ее номинал, кинул на стойку.

– Сдачи не надо! – сделал широкий жест Дикобраз.

– Как отсюда можно добраться до Порт-оф-Спейна? – спросил Гера у бармена.

– Метров сто прямо, а потом направо, – объяснил бармен. – Там будет автобусная остановка.

Гера кивнул и пошел к выходу. Дикобраз торопливо допил из всех стаканов и бокалов, которые стояли на стойке и бамбуковом столике, сунул в рот сигару и поспешил за своим новым хозяином.

Бармен провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись за поворотом, затем торопливо схватился за телефон и стал набирать номер телестудии.

Глава 18 Трудный для пожарных день

Они ехали в переполненном автобусе, в окнах которого не было ни одного стекла, за исключением лобового, и все равно в салоне было неимоверно душно. Ожиревшие и удивительно жизнерадостные пассажиры сидели на жестких скамейках и просто на полу, стояли в проходе и на ступеньках, громко разговаривали, пели и храпели. Багажные полки были завалены мешками, коробками и чемоданами, в которых что-то хрюкало и визжало. Время от времени на голову Гере и Дикобразу падали то сетки, то сумки, но их хозяева вовсе не переживали по этому поводу и небрежно закидывали поклажу на прежнее место.

– У тебя в Порте свой дом? – спрашивал Дикобраз у Геры, четвертый час подряд дымя нескончаемой сигарой, и, не дождавшись ответа, делал вывод: – Ты, наверное, неплохо зарабатываешь. Когда-то и я швырялся деньгами налево-направо и мог позволить себе купить собственный самолет. А потом подумал: а на кой хрен он мне сдался? И не купил. И представляешь – до сих пор об этом не жалею.

Тут ему на голову свалился мешок с поросенком, и Дикобраз ненадолго замолчал. Не глядя, он швырнул мешок куда-то назад, вытер руки о штаны и сказал:

– Я некоторое время тоже жил в Порте. Был у меня там один бизнес. Я ворочал миллионами. Потом мне это все надоело, и я с головой ушел в политику. Кстати, как ты относишься к радикальной оппозиции в правом крыле палаты?

– Отрицательно, – ответил Гера.

– Я тоже, – сказал Дикобраз и крепко пожал Гере руку. – Я давно заметил, что у нас с тобой по многим вопросам совпадают взгляды.

Но их взгляды радикально разошлись, когда автобус прибыл в Порт-оф-Спейн. Дикобраз наотрез отказался идти в отель «Башня» пешком, хотя от автовокзала до набережной было не больше двух километров.

– Ты такой богатый, а не можешь позволить себе такси! – ворчал Дикобраз. – Лично я люблю комфорт. Чего зря башмаки стаптывать?

– У тебя есть деньги? – спросил Гера и решительно пошел к скверу, где было не так жарко.

Дикобраз догнал его и, нахмурившись, некоторое время шел за ним молча.

– Что ты все про деньги да про деньги? – презрительно сказал он. – Эта жалкая бумага недостойна того, чтобы забивать голову настоящему мужчине. Если я захочу, то позвоню своим знакомым банкирам, и они одолжат мне любую сумму. Хочешь – миллион. Хочешь – два.

Гера не слушал болтовню Дикобраза. Он шел по влажной дорожке меж сочных газонов, на которых работали поливальные системы, и думал о тех делах, к каким надо было приступить немедленно. Во-первых, позвонить в авиакомпанию и сообщить о том, что «фантомы» по приказу генерала Чеффинджа сбили «Лиджет» у южного берега Тринидада, в чем боевой генерал лично признался сегодня в прямом эфире. Этот военный олух сам взял на себя вину, и теперь Гере не придется выплачивать авиакомпании огромную сумму за уничтоженный самолет. По сути дела, Гера собственноручно грохнул «Лиджет», посадив его на воду с выпущенным шасси. Но коль генерал мечтает о славе борца с терроризмом, то пусть вместе со славой получит иск о возмещении ущерба.

Второе: надо связаться со страховым агентом и подписать с ним договор о страховании отеля. И третье дело – пора прекратить мучить Лисицу, снять с нее все необоснованные упреки и признаться ей в своих чувствах… Пожалуй, это даже не третье дело, а второе… Собственно, а что мешает сделать его первым? Что может быть важнее счастливой личной жизни? И авиакомпания, и страховой агент подождут. Сегодня Гера сорвет с себя маску холодности и высокомерия. Он побреется, примет душ, уложит феном волосы, наденет испанскую шелковую рубашку и узкие брюки-дудочки, заполнит пикниковую корзину бутылками с ромом и фруктами и пригласит Лисицу на берег океана…